Музыка ночи - [3]

— Незачем его мучить, — мужчина взмахнул рукой, — пойдите выпустите его.

— Ее, — автоматически поправила Элли и заколебалась: — Точно можно?

— Она не сделает ничего такого, чего еще не сделала моя собственная псина.

Эйприл, как будто подслушав разговор, еще раз громко тявкнула. Дворняжка на крыльце, не в силах больше сдерживаться, сбежала по ступенькам и лизнула пальцы Элли. Рейнард улыбнулся:

— Выпустите свою собачку, детка, пока она не лопнула.

— Спасибо. — Элли поспешила к машине, дворняжка бежала за ней. — Выходи, солнышко.

Эйприл выпрыгнула и понеслась к траве, где присела с выражением блаженства на морде. Чтобы удержать дворняжку, Элли гладила ее мягкие золотистые ушки.

— А ты умница.

Негр на веранде фыркнул:

— Помойная собака.

Элли улыбнулась, повернувшись вполоборота.

— Тогда она, должно быть, принадлежит вам, доктор Рейнард.

— Маркус просто сноб, вот и все. Не обращайте на него внимания.

Он тихо посвистел. Дворняжка во всю прыть понеслась вверх по лестнице и остановилась, чуть не врезавшись в его колени. Он наклонился и крепко потрепал ее — кажется, мужчины всегда так обращаются с собаками. Как будто для того, чтобы привлечь его внимание, костлявая белая кошка обошла вокруг его ног, и Рейнард рассеянно погладил ее по спинке.

Элли наблюдала за ним и чувствовала, как напряжение оставляет ее. Мужчина не казался несдержанным или очень странным — наверное, будет вполне безопасно остаться. Словно почувствовав ее взгляд, Рейнард выпрямился и посмотрел на нее, отпив виски из стакана. В сумеречной тишине звякнули кубики льда.

— Теперь, когда с вашей собакой все в порядке, вы уверены, что не хотите ничего выпить?

Его голос завораживал, медленно затягивал, был глубок, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он задал ей вопрос. Что не помешало ей ответить отрицательно:

— Нет, спасибо. Правда.

— Тогда я принесу ключ. Если вы проедете немного вперед, я вас там встречу.

Он указал на дорожку, которая, казалось, вела к оранжереям, светившимся мягким зеленым светом. Наконец Элли заметила под большим дубом маленький домик. Она почмокала губами, подзывая собаку.

— Приятно было познакомиться с вами, — сказала она Маркусу.

— Удачи вам в написании биографии.

— Он вам рассказал?

— Мейбл — наша единственная надежда прославиться, поэтому мы и проявляем такие собственнические инстинкты.

Элли улыбнулась:

— Обещаю, что буду стараться изо всех сил.

— О большем не стал бы и просить.

Она посвистела Эйприл и снова забралась в машину, за время короткой поездки поймав себя на том, что напевает: "Вон там есть красный домик…" — и в уме исполняет песню в стиле Джимми Хендрикса, с тем туманно-сексуальным звучанием, за которое его так обожествляли некоторые поклонницы.

Она закатила глаза, в душе негодуя на собственное подсознание, заставлявшее ее, уже не в первый раз, напевать какуюнибудь нелепицу в самый неподходящий момент. Кажется, Блю ничего не услышал. Она взглянула в зеркало заднего вида. Лучше бы его звали Лоуренс.

Идя через луг, разделяющий его особняк и бывшее жилище для рабов, которое в двадцатые годы было перестроено в гостевой домик, Блю твердил себе, что это алкоголь заставляет так гореть его кожу. Он весь день трудился на солнце и, может, слегка обгорел. А бурбон на голодный желудок ударил ему в голову. Но когда Элли выходила из машины у домика, она снова чем-то привлекла его внимание. Она не принадлежала к тому типу женщин, которые ему нравились. Он любил мягких, пышных блондинок, которые носили легкие летние платья, слегка просвечивающие. Женщин смешливых и без острых углов, с которыми не надо было напрягаться. Чем несерьезнее, тем лучше. Маркус называл таких шлюшками, Блю предпочитал думать, что с ними просто легко общаться.

Во всяком случае, Элли Коннор была совсем другого типа. Маленькая и слишком худая, угловатость вместо мягких выпуклостей, шорты вместо летящих юбок и курчавые черные волосы, падающие на лицо. Судя по ее посланиям, она — сильная личность, умна и знает, чего хочет. Впечатление только усиливалось от того, как решительно она вздергивала подбородок и жестко, не отворачиваясь, встречала их с Маркусом взгляды. Его бы совсем не удивило, если бы у нее в отделении для перчаток обнаружился револьвер — она показалась ему женщиной, которая не оставляет места для игры случая. Но даже ей пришлось повозиться, пытаясь вытащить из багажника тяжелый чемодан. Блю подошел ближе:

— Позвольте мне.

— Спасибо.

Он взял чемодан, она — какие-то другие вещи и пошла за ним, молча дожидаясь, пока он отпирал дверь. Внутри он зажег лампу на столе.

— Вот. Домик маленький, но уютный. Она положила на стол сумку.

— Здесь здорово, — сказала Элли, и это прозвучало искренне.

— Я надеялся, что вам понравится, — ответил Блю, откидывая с глаз волосы. — Я взял на себя смелость притащить сюда кое-какой материал, о котором мы говорили, — он указал на аккуратную стопку папок и книг на столе, — и попросил Лэни, это моя тетя, она живет со мной, заказать, чтобы сюда доставили кое-какие продукты. Она приобрела в основном все — кофе, молоко и прочее, — но если чего-то будет не хватать, скажите. Ближайший магазин в пяти милях — там, откуда вы приехали.