Музыка ночи - [55]

– Там вы познакомились с мистером де Лентом? – тихо спросила она. – Вот почему вы теперь думаете об этом?

– Маленькая голубка, вы слишком уж проницательны, – с горечью улыбнулся он.

Сара нахмурилась.

– Тогда что он за человек? Сильный или умный? – Она покачала головой. – Не знаю. Но сильный вряд ли. Думаю, он был умным… но жестоким.

– Вы способны рассказать эту историю лучше, чем я. – Сара покраснела, и он быстро прибавил: – Это комплимент вашей проницательности, а не критика. Вы правы. Он был умным, намного умнее меня. У него было умение влиять на людей, подобных ему. Может, вы слишком понятливы, чтобы принять человека вроде него, я, видимо, таким не был. Я много лет считал его благородным парнем и настоящим другом. Теперь я знаю, что сначала он привязался ко мне только под воздействием моего отца. Ум и очарование не мешали ему быть лидером большинства потасовок и розыгрышей, более деятельного мальчика не было за всю историю Итона. Ему это нравилось, он всегда был в центре событий. Но даже под его покровительством я не чувствовал никакой радости. Школа была не для меня.

Сара кивнула и отвела взгляд – явный признак ее несогласия.

– Я понимаю ваши чувства, хотя не думаю, что все, кому нравится школа, заслуживают вашего осуждения. Я очень довольна своим пребыванием в школе.

– Почему? – спросил он с искренним удивлением.

– Девочки… сначала они думали, что я бедная родственница кого-то близкого им по социальному положению, и меня пусть не любили, но терпели. Все были из очень хороших семей, умели играть на фортепьяно, читали по-французски, изучали поэзию, арифметику, географию, дикцию. Я тоже училась, хотя не имела их образования, и сначала мне было очень трудно. Конечно, все думали, что немного тупая. И я была старше, чем многие из них. Я начала учиться в восемнадцать лет, а большинство девочек в четырнадцать или в двенадцать, но по моему виду они не могли подумать, что я старше. Плохому я не придавала большого значения, я была там, где хотела быть, а есть вещи похуже.

– И там не было задир? – недоверчиво спросил Себастьян.

– Были. Поэтому спустя четыре года я ушла, хотя рассчитывала остаться на шесть лет. Девочки не дрались, всегда было вволю еды. Чего я не могу сказать о большей части своей жизни. Кроме того, я многому там научилась, так много узнала.

Впервые Себастьяну пришло в голову, что его ненависть к школе возникла из идиллического представления о счастливой жизни дома. Хотя отец всегда был холоден и строг, мать любила его безгранично, и разлука с ней сделала его первые школьные годы особенно трудными. Но сейчас он вспомнил добродушных мальчиков, которые предпочли школу с ее мелкими жестокостями затворничеству детской комнаты с обществом только из гувернантки да слуг. Вспомнил одного первоклассника, который рыдал, узнав, что должен ехать домой на Рождество, а когда вернулся, спина у него была покрыта рубцами от побоев.

Себастьян мог представить облегчение и радость застенчивой, испуганной Сары, когда она выяснила, что самым жестоким наказанием будет удар по рукам. С тех пор как она пришла сюда, он десять раз на дню порывался спросить ее о жизни до школы, но, предвидя реакцию Сары, тут же отбрасывал эту мысль. Сейчас она сама затронула интересующую его тему, и он почувствовал, что может пойти дальше.

– А как вы попали в школу? – спросил он без особой уверенности, что Сара ответит.

Секунду помедлив, она кивнула, будто удовлетворенная чем-то, чего Себастьян не мог понять.

– Моя лучшая подруга детства вышла замуж за… очень богатого человека. Почти на два года я стала ее горничной и компаньонкой. Но мне хотелось добиться чего-то самой, а не принимать то, что мне дают из дружбы.

– Это понятно, – сказал он, когда Сара замолчала.

– Был единственный способ этого добиться – получить образование. Я уже научилась читать и писать, изредка посещая школу недалеко от места, где мы жили, а говорить прилично я научилась сама. – Она улыбнулась. – Как важная персона, сказал бы некто. Я спросила подругу, не окажет ли она мне последнюю любезность, оплатив мое обучение в школе для леди. Она согласилась. Но потребовался целый месяц, чтобы найти школу, которая меня взяла. Сначала я была далеко позади всех девочек, но я очень старалась и на третий год была лучшей в классе по арифметике и удовлетворительной по географии, литературе и танцам. Чистописание, французский, рисование и фортепьяно заметно отставали. В начале четвертого года я была лучшей в школе по арифметике, географии и танцам. Вот тогда и начались слухи. Я еще не понимала, что меня терпят лишь до тех пор, пока я знаю свое место, а мое место было не во главе класса. Некоторые самые жестокие девочки объявили, что я внебрачная дочь богатого человека, выброшенная за ненадобностью, и мое место в овчарне. К тому времени, когда эта история дошла до их родителей, она стала уже непреложным фактом. Они пожаловались директрисе, и та сделала то, что должна была сделать, – она меня прогнала.

Сара рассказывала, невидяще глядя перед собой, безразличным тоном, словно ее история была из чужой жизни. Только скручивала в руках кружевной носовой платок.