Музыка моего сердца - [3]
Дядюшка Малуэтт делает хитрое лицо и прибавляет дребезжащим голосом:
«Коли́-кола́, коли́-кола́…» Скрипка пиликает, молодцы в красных повязках и девушки в коротких юбочках отплясывают, взявшись за руки:
Но довольно про скрипача. Расскажем теперь про его помощницу.
Сами понимаете, что плясать под одну скрипку не слишком удобно. Топот сапог заглушает этот нежный инструмент. Поэтому дядюшка Малуэтт завёл себе девочку с бубном.
Девочку звали Мари-Бланш. Это была смуглая особа лет десяти, с чёрными продолговатыми глазами, которые вспыхивали, как фонарики, когда Мари-Бланш веселилась.
Она била в бубен в такт песне, в особенности когда начинался пляс. Она лихо чеканила ритм, а когда дядюшка кончал песню, бубен гулко звучал один. Мари-Бланш играла то тихо, то громко, то грозно, то вкрадчиво, то рассыпчато, то строго. Бубен гремел, тарелочки звенели, каблучок стучал… О, это была мастерица своего дела!
Когда пляска кончалась и листовки с текстом были розданы, Бланш брала шляпу скрипача и, скромно приседая перед каждым знатоком в длинных штанах, собирала монеты. Ибо искусство нуждается в поощрении.
Знатоки называли Мари-Бланш «азиаткой» за её продолговатые глаза. Её, улыбаясь, брали за подбородок перед тем, как опустить монету в шляпу. На Новом мосту все знали, что она осталась без родителей.
Её мать умерла в день взятия Бастилии, а отец был убит на Марсовом поле в 1791 году.
Да, он остался там, на поле, среди людей с красными знамёнами, которые требовали, чтобы короля лишили короны и чтобы все французы были равны. Они шли и пели «Аристократов на фонарь!». Грянул залп, за ним другой, и толпа смешалась. Несколько сотен тел осталось лежать под облаком белого дыма, которое медленно таяло в вышине, потому что день был безветренный.
И вот в секции Арсенала, на улице Фоконье, появилась девочка в рваной юбочке, и первый, кого она встретила, был толстяк Малуэтт.
— Эй, послушай, девица, — сказал толстяк. — Как тебя зовут?
— Мари-Бланш, мсье…
— Нехорошо, Мари-Бланш, нехорошо… Кто разрешил тебе пить вино в таком возрасте?
— Я не пила вина, мсье…
— Почему же ты покачиваешься да ещё хватаешься руками за стену?
— Видите ли, мсье, — пролепетала Мари-Бланш, — я уже сутки ничего не ела…
Малуэтт высоко поднял свои густые брови.
— Ты хочешь сказать, что ты голодна? Где твои папа и мама?
Мари-Бланш объяснила. Малуэтт произнёс дрогнувшим голосом:
— О, моё бедное дитя… Оливье! Послушай, Оливье!
Перчаточник Оливье появился на пороге своей мастерской, вытирая руки о фартук.
— Мой друг Оливье, эта девушка сутки ничего не ела. Её отца убили на Марсовом поле.
— Убили на Марсовом поле? — прогремел Оливье. — Эй, все, кто слышит! Здесь сирота, её отца убили на Марсовом поле! Все сюда!
Улица мгновенно наполнилась народом.
— Бедненькая, — причитали женщины, — её папу убила австриячка!
— Соседи, граждане, вот жертва аристократов!
— Надо её накормить! У меня остался суп от вчерашнего обеда! У Жюли есть жареный картофель! О небо, её чуть не уморили голодом!
— Девочка, ты татарка или китаянка? Из какой ты секции? Неужели у тебя нет родственников?
— Ах, чёрт возьми, если у неё нет родственников, — решительно сказал Оливье, засунув руки за фартук, — так мы все будем её родственниками! Мари-Бланш, улица Фоконье берёт тебя в дочери!
Так Мари-Бланш поступила на попечение граждан секции Арсенала. Её кормили поочерёдно то в одном доме, то в другом. Жила она у Оливье. Дядюшка Малуэтт пытался научить её играть на скрипке, но успехи она делала ничтожные.
Однажды к дядюшке Малуэтту пришёл в гости молодой человек в белом парике с лентой и высоком цилиндре с пряжкой. С виду это был щёголь, но его знала вся секция. Это был поэт Мари-Жозеф Шенье.
— Поэты, видите ли, это особый народ, — объяснял перчаточник Оливье, — они, знаете ли, иной раз не умеют и ведро воды налить из помпы, но они сочиняют стихи. Для того чтоб сочинять стихи, надо иметь талант. Попробуйте-ка вы сочинить стихотворение. Что у вас получится? «Королева, ступай налево…» Э нет! Поэты иной раз целую неделю не спят из-за одной рифмы. Я это знаю, потому что я сам когда-то пробовал сочинять стихи, но у меня ничего не получилось, и я занялся перчатками.
Мари-Жозеф Шенье долго рассматривал Мари-Бланш и наконец произнёс загадочно:
— У неё поэтическое лицо.
— Но нет, — досадливо сказал Малуэтт, — скрипачка из неё не выйдет!
— Попробуйте что-нибудь ещё, — посоветовал Шенье. — Ба, вот у вас бубен!
— И вы думаете, что из этого получится какой-нибудь толк?
— Попробуем! Скрипка с бубном! Какое развлечение для Нового моста! Ведь там танцуют!
Попробовали. Получилось недурно. Пробовали много раз, и наконец бубен зазвучал хорошо.
— Честное слово, — сказал Шенье, — я никогда не думал, что бубен может играть соло! Послушай, цыганочка…
— Я не цыганочка, я парижанка, — отвечала Мари-Бланш, надув губы.
В книге собраны три повести: в первой говорится о том, как московский мальчик, будущий царь Пётр I, поплыл на лодочке по реке Яузе и как он впоследствии стал строить военно-морской флот России.Во второй повести рассказана история создания русской «гражданской азбуки» — той самой азбуки, которая служит нам и сегодня для письма, чтения и печатания книг.Третья повесть переносит нас в Царскосельский Лицей, во времена юности поэтов Пушкина и Дельвига, революционеров Пущина и Кюхельбекера и их друзей.Все три повести написаны на широком историческом фоне — здесь и старая Москва, и Полтава, и Гангут, и Украина времён Северной войны, и Царскосельский Лицей в эпоху 1812 года.Вся эта книга на одну тему — о том, как когда-то учились подростки в России, кем они хотели быть, кем стали и как они служили своей Родине.
В этой книге рассказано о петровской России — о первых московских печатниках и введении новой гражданской азбуки. По воле случая герой повести едет от Москвы до Полтавы, и его глазами читатель видит картины тогдашней жизни.
Историческая повесть о Гражданской войне в США в 60-х гг. XIX в., о героине американского народа негритянке Гарриет Табмен, сражавшейся за освобождение негров от рабства.
В исторической повести «Когда цветут реки» рассказывается о приключениях двух китайских мальчиков из глухой деревни, жители которой восстали против кровопийцы-помещика. Деревня была целиком уничтожена карателями.Действие развертывается сто лет назад, на фоне великого крестьянского восстания тайпинов (1850–1864), охватившего больше половины Китая.Основной исторической фигурой повести является Ли Сю-чен, бывший рядовой воин, впоследствии талантливый и смелый полководец, беззаветно преданный интересам простого народа.Значительная часть книги посвящена последнему периоду восстания тайпинов, когда на стороне маньчжурского императора выступили европейские и американские империалисты и банды вооруженных наемников из отряда авантюриста Фредерика Уорда.
Повесть о поколениях революционеров: о декабристах, о Герцене, о зарождающемся движении марксистов. В центре повести — судьба двух мальчиков, один из которых стал профессиональным революционером, другой — артистом театра.Для младшего возраста.