Музыка лунного света - [83]

— Марианн!

Марианна не услышала возгласа Алена. Она вся превратилась в созерцание. Она видела себя такой, какой не видела никогда прежде.

Исполненная робости, с сильно бьющимся сердцем, шла Марианна по городу в галерею «Роан» в красном, сильно декольтированном платье. Платье было шелковое, теплого красного оттенка, длиной до колен, и она нашла его в ателье, где перешивали и подгоняли одежду; там оно пролежало два года, никто его не забрал и в конце концов оно очутилось в пыльной витрине.

Марианна мысленно поблагодарила прежнюю хозяйку платья, которая не нашла в себе мужества принять его вызов, а вместо этого оставила его, и оно дождалось Марианны.

Николя, служивший на ресепшен в пансионе «Бабетт» и выведавший для нее адрес галереи «Роан», вместе с ней вышел на улицу, чтобы как следует разглядеть ее в лучах заходящего солнца.

— Восхитительно! — сказал он.

И сейчас она стояла перед картинами, открывшими ей Марианну, которую она с первого взгляда и не узнала бы в самой себе.

Марианну, которая подставляла лицо закатному солнцу. Спящую Марианну. Марианну, только что поцеловавшую возлюбленного и улыбающуюся отрешенно и самозабвенно. Женщину, которая у моря играла на аккордеоне. Обнаженную Марианну.

Она видела себя глазами мужчины, который ее любил.

И Марианна обнаружила, что она хороша собой. Она обладала красотой, свойственной любимым женщинам. Она увидела, что у нее восемнадцать, нет, девятнадцать разных лиц: лицо скорби и лицо снисходительности, лицо нежности и лицо надменности, лицо мечты и лицо музыки. Была и еще одна картина, увидев которую Марианна сразу поняла, о чем она ей напоминает: о тупике. На этом портрете в ее взгляде читалась безграничная потерянность, глаза потухли, уголки рта опустились, от крыльев носа к губам пролегли глубокие, грубые морщины.

Она не замечала, как люди расступались перед ней, и переходила от картины к картине, а некоторые смотрели ей вслед. «А это не?..», «Очень похожа…», «У них разве роман?»

Наконец она дошла до картины «Любовь Марианны». На ней было запечатлено лицо Марианны Любящей. Это лицо могло поведать все о ее силе и могуществе, о ее желаниях и ее воле, оно являло сущность ее бытия. В нем была свобода, безудержная чувственность, пыл.

Она любила, как пламенеющее море.

Янн подошел к ней сзади; ей не нужно было оборачиваться, чтобы это почувствовать. Не нужно было ей и спрашивать, хотел ли Янн ее удержать, картины сами собой однозначно ответили на этот ненужный вопрос.

— Такой ты меня видишь? — спросила она тихо.

— Ты на самом деле такая, — ответил художник.

«Ты на самом деле такая, у тебя в душе играют все краски».

Марианна обернулась к Янну.

— Это — новое лицо. Как мне его назвать? — спросил он.

Марианна посмотрела на Янна и совершенно отчетливо ощутила, что с этим человеком проведет остаток своих дней, изведав все радости, какие только возможны, и что никогда не откажется от своего чувства. В том море возможностей, что сейчас перед нею раскинулось, выбор в пользу этого человека был едва ли не самым легким решением. Конечно, она могла отправиться странствовать по миру, полюбить других мужчин, не похожих на него, тех, что будут выше или ниже, с морщинками, по-иному залегающими от смеха в уголках глаз, с другими глазами, в которых засияют звезды или горные озера. Она могла уехать на другой конец света, найти там новых друзей, новые реки и новые комнаты, где будут спать только она и ее кафельная плитка с корабликом, и наверняка кошку, которая станет ее навещать.

Но все это было не нужно. Она выбрала того, кто стоял сейчас перед ней. И она от него не откажется. А детали можно будет обсудить позже.

— Марианна жива, — ответила она. — Так называется это лицо.

«Счастье — это любить то, что нам нужно, и нуждаться в том, что любим. И получать желаемое», — подумал Янн.

— Ты вернешься с нами в Кердрюк? — спросил он.

— Да, — ответила Марианна.

В Кердрюке было все, что она ожидала от жизни.

И тут, словно они не могли больше только смотреть друг на друга, но не прикасаться друг к другу, Янн и Марианна обнялись и поцеловались так стремительно, что стукнулись зубами. Они рассмеялись, поцеловались еще раз, на сей раз нежно, но смех оказался сильнее, и так Янн и Марианна стояли, обнявшись, и смеялись, пока весь зал не подхватил их счастливый смех.

Эпилог

Говорят, это только легенда. «La nuit de samhain». Конец лета, начало черных месяцев. Ночь, когда сходятся ныне живущие и их умершие предки, когда пространство и время сливаются, когда на двенадцать безымянных часов становятся неразличимы прошлое, настоящее и будущее.

В эту ночь из туманов является иной мир, чтобы вернуть нам дорогих умерших. Мы молим их вопросить в потустороннем мире богов, демонов и фей о нашей судьбе.

Однако, когда человеческое начало сталкивается со стихиями, герои — с ненавистниками, никто не должен покидать своих близких и светлую сторону, ведь борьбу двух сливающихся миров способны выдержать лишь немногие души. Тот, кто заблудится на темных улицах или у водных врат иного мира, встретится с духами, которых могут победить только друиды и жрицы; того, кто решится выйти из дому, духи завлекут в царство мертвых, и он останется там на год. А когда вернется, никто из смертных более не в силах будет его узреть.