Музы героев. По ту сторону великих перемен - [99]

Королевские милости

Зоэ поистине стала усладой и отрадой последних лет Людовика, утешая его, внимательно выслуживая жалобы как на важные проблемы, так и на волнующие старика мелочи, рассказывая потешные истории, заботясь о его здоровье. Графиня чувствовала себя в полном расцвете сил, она отнюдь не потеряла вкус к любовным приключениям и в течение последних двух лет жизни короля состояла в интимной связи со своим нотариусом Жан-Пьером Леруа. Поскольку ловкая фаворитка была мастерицей соблюдать приличия, то сведения об этом увлечении не вышли за стены ее спальни.

Зоэ никогда ни разу никому ни словом не обмолвилась о своих интимных встречах с монархом. Он делал ей щедрые подарки: преподнес, например, роскошное издание Библии. Обычно раньше в особо ценных книгах иллюстрации перекладывались папиросной, или, как ее называли тогда, шелковой бумагой. Вручая свой дар, король прочувствованно промолвил:

— Если вас когда-нибудь постигнет несчастье, эта священная книга принесет вам сильное утешение.

Действительно, все пятьдесят иллюстраций были проложены банкнотами в тысячу франков. Сумочка графини из зеленого бархата, которую она не выпускала из рук при визитах, после посещения Людовика никогда не оставалась пустой. В ней она выносила из его кабинета то драгоценности, то золотые монеты. Король подарил ей замок Сент-Уэн под Парижем, неподалеку от берега Сены, небольшой, но с богатой историей, начало которой восходило к ХIII веку. В течение периода с 1759 по 1764 год это здание даже принадлежало фаворитке Людовика ХV маркизе де Помпадур. Для Людовика ХVIII это место было особенно дорого, ибо в нем он в ночь со 2 на 3 мая 1814 года подписал Декларацию, возвещавшую о восстановлении династии Бурбонов на троне Франции с признанием некоторых свобод, обретенных страной во время Французской революции и Империи. В 1815 году строение сильно повредили пруссаки, и король купил его у кавалерийского генерала Венсана Потоцкого.

Старое здание было полностью снесено, и на его месте за счет средств короля и под его надзором архитектор Юве построил совершенно новое, типичное для периода Реставрации. Скромное снаружи, внутри оно было роскошно отделано, с монументальной лестницей, просторными помещениями для приемов на первом этаже, беломраморными каминами и консолями, расписными потолками, отделкой из драгоценных сортов дерева, обставленное роскошной мебелью и украшенное великолепными гобеленами. К торжественному новоселью, состоявшемуся 2 мая 1823 года, был подарен умопомрачительный сервиз из севрского фарфора с видами замка. На праздник собрались 800 гостей самых голубых кровей, столы были накрыты на лужайке под навесами по эскизу известного художника Изабэ. Гвоздем торжества было представление портрета Людовика ХVIII в полный рост кисти лучшего портретиста Франции Франсуа Жерара, ученика Давида. Под ним была прикреплена пластина из белого мрамора с надписью: «Здесь, 2 мая 1823 года, началась новая эра». Сам король, который к тому времени был в состоянии передвигаться только либо на костылях, либо в кресле-каталке, отсутствовал, но утром приехал, чтобы проверить все мельчайшие детали праздника.

В 1824 году король заказал все тому же Жерару в пару к своему портрету изображение мадам де Кайла с детьми. Художник запечатлел ее с сыном и дочерью на пороге своего замка. Портрет создавался «в знак признания важных услуг, оказанных монархии мадам графиней де Кайла и в знак моей благодарности».

К тому времени здоровье короля окончательно подвело его. Он страдал диабетом, не мог стоять на ногах и в промежутках между приступами подагры ворчал, намекая на брата:

— Вам не нравится король без ног, вы еще узнаете, что такое иметь короля без головы.

Но в конце концов он был вынужден слечь, ибо тело его начало разлагаться заживо. Зоэ пригодился опыт ухода за больной свекровью, хотя теперь задача была сложнее, ибо от короля исходил совершенно непереносимый запах. Она оставалась с ним до последнего вздоха и доказала свою безусловную преданность монархистки династии Бурбонов. Дело в том, что просвещенный король наотрез отказывался собороваться, что, безусловно, стало бы несмываемым позором для династии. Именно Зоэ уговорила его принять архиепископа и отойти в мир иной подобно благочестивому христианину. Когда 16 сентября 1824 года король скончался, графиня была безутешна, рыдая и причитая в голос. Благодарный король составил завещание в ее пользу, но явившийся после его смерти в кабинет граф д'Артуа, ставший королем Карлом Х, забрал все бумаги и сжег завещание, проявив, прямо скажем, черную неблагодарность к фаворитке. Но он все-таки назначил графине пожизненную пенсию в 25 тысяч франков для достойного содержания замка Сент-Уэн.

После смерти короля Зоэ занялась улаживанием своих собственных дел. 5 мая 1825 года ее дочь Валентина вышла замуж за принца Эдмона-Анри де Бово-Краон (1795–1861), весьма привлекательного мужчину. Он родился в Англии во время эмиграции родителей, в семилетнем возрасте вернулся с ними во Францию, служил в наполеоновских войсках и был награжден орденом Почетного Легиона. После Реставрации служил адъютантом военного министра. К великому горю Зоэ, ее сын Юголен-Пьер в возрасте 17 лет скончался. Зато ей стали утешением внуки, родившиеся у дочери, мальчик и три девочки.