Мужья и любовники - [22]

— Дай мне десять минут, хорошо?

Он опустился в белое кожаное кресло, а Джуди сосредоточилась на предстоящем телефонном разговоре.

— Свифти? Ну как дела? Мне бы хотелось прояснить некоторые пункты в договоре на 1979 год. — Она пододвинула к себе кипу бумаг.

Через десять минут Джуди все еще продолжала обсуждать с Лос-Анджелесом важные для издательства вопросы, как вдруг почувствовала, что по ее коже скользят быстрые нежные пальцы, поднимаясь все выше — туда, где кружевная кофточка прикрывала грудь. А пальцы другой руки гладили ей бедро.

Джуди протестующе сдвинула ноги вместе. Но рука не остановилась. Напротив, раздвинула бедра Джуди с такой силой, что Джуди едва не вскрикнула прямо в трубку.

«Черт бы тебя драл, Марк! Тебя и твои ловкие в любви руки», — подумала Джуди. Она привстала из-за стола и попыталась снова вникнуть в тот запутанный вопрос, суть которого объяснял ей по телефону агент. Ей действительно необходимо было разобраться, и все же она не смогла отогнать от себя мысль, что Марк хочет заняться с ней любовью здесь, в ее кабинете, именно в знак протеста. Протеста против ее дела, которое, как смутно чувствовал любой мужчина, навсегда останется главной любовью мисс Джордан.

Когда она склонилась над столом, чтобы сделать очередную пометку, пальцы Марка добрались наконец до ее ягодиц и стали спускаться ниже по кружевам трусиков. Легкие, подобные крыльям бабочки прикосновения ощущались Джуди как языки пламени, лижущие ее плоть.

Теперь все ее сознание сосредоточилось на этой части ее тела, однако она отчаянно продолжала вникать в телефонные объяснения. Она почувствовала, как пальцы Марка легко коснулись увлажнившегося влагалища. Потом он встал на колени и стал нежно лизать внутреннюю сторону бедер Джуди. Движения языка все учащались, а пальцы глубже проникали вглубь. Он еще шире раздвинул ей ноги, и Джуди, не в силах больше противостоять его натиску, повиновалась, пытаясь лишь унять охватившую ее дрожь.

— Марк! — вновь прикрыв трубку рукой, сердито прошептала она. — Это действительно серьезное дело. Мне необходимо им заняться!

— Не сомневаюсь, — парировал Марк. — Ты можешь заниматься этим сколько тебе угодно.

А я займусь тем, что важно для меня.

Он поднялся с колен и, подойдя к Джуди со спины, начал расстегивать пуговицы на платье.

Оно упало на пол. Потом Марк крепко прижал Джуди к себе, и она поняла, что полностью беззащитна перед этим человеком. Зажатая между Марком, гладившим ее крепкую маленькую грудь, и письменным столом, Джуди очутилась в ловушке. Телефонная трубка все еще объясняла что-то ей в ухо.

От Марка исходил дурманящий запах тела и мускуса. Джуди смирилась.

— Свифти, можно я еще раз взгляну на бумаги и перезвоню тебе? Хорошо, пока! — слабеющим голосом проговорила Джуди в телефон. — О'кей, ты выиграл! — обернулась она к Марку. Они вместе повалились в кресло. — Чудовище! Из-за тебя я вылечу в трубу! — рассмеялась Джуди.

— Маленькая лгунья! — Он жадно поцеловал ее, втягивая в рот розовый язык Джуди. Потом со стола на пол полетели все договора, письма и гранки следующего номера…

Чуть позже они стояли вместе под душем, и серебристые струйки воды стекали вниз по загорелому телу Марка и бледной коже Джуди. В приемной секретарши, посмеиваясь, перемигивались. Они были довольны. По их мнению, Гриффину было поделом.

Глава 4

2 декабря 1978 года

Джуди прикнопила обложку декабрьского номера «Вэв!» к стене кабинета. На снимке были изображены Лили и Джуди. На Джуди было простое, с высоким воротником платье небесно-голубого цвета, а Лили выбрала для снимка построенное на резком рисунке линий платье с квадратным вырезом, пышными рукавами и широкой приталенной юбкой. Хотя женщины на фотографии держались за руки, они казались существами из двух разных миров. Миров, между которыми, при всем различии, готова вот-вот зародиться близость. «Я никогда и ни к кому не чувствовала такой любви, как к ней, — думала Джуди. — Лили — моя единственная кровная связь на этой земле. И в то же время она чужой, почти посторонний мне человек».

В кабинет вошла Лили, одетая в то же самое платье, что и на снимке, делавшее ее похожей на испанскую инфанту.

— Волнуешься, Лили? — спросила Джуди.

Лили пожала плечами.

— Подумаешь, очередная пресс-конференция.

Все равно, что бы мы ни сказали, это будет тут же переиначено и разнесено по свету в таком виде, что мы не узнаем собственных слов.

— А я все же думаю, что решение Кейт было правильным. — Джуди вспомнила, как Кейт, запихивая белье в дорожную сумку, давала последние наставления: «Самое разумное, что можно сделать в этой ситуации, — самим хватать каштаны из огня. Надо устроить пресс-конференцию за день до появления „Вэв!“ в киосках. Сообщите прессе все факты, и тогда журналистская братия вскоре угомонится и оставит вас в покое».

Лили подошла к Джуди и смущенно поцеловала ее в щеку; они никогда не целовались в губы.

— Я хотела бы кое-что тебе передать, — сказала Джуди, отодвигая ящик письменного стола и доставая оттуда маленькую смятую фотографию в серебряной рамочке. Молодой человек в спортивной шапочке и с бамбуковыми лыжными палками в руках весело улыбался с фото. — Это Ник, твой отец. — Джуди ладонями вниз протянула к дочери руки. На средних пальцах обеих рук были надеты золотые кольца, украшенные коралловыми бутонами. — Ник подарил мне эти кольца, когда мы расставались, чтобы, как он сказал, напоминать мне о том, что я всегда буду от него зависеть. С тех пор я их не снимаю. А теперь хочу одно подарить тебе, чтобы ты зависела от меня.