Мужские союзы в дорийских городах-государствах (Спарта и Крит) - [56]
Напротив, в гортинских надписях мы находим унифицированную систему штрафов, причем задаток вообще не упоминается. Характерны также и сравнительно небольшие размеры штрафа (10 статеров), который при неуплате в срок может быть удвоен, тогда как в поздних надписях такая мера не предусматривается. В этих надписях комиссия, назначенная для сдачи работ в подряд, должна настаивать на уплате уже установленной суммы (CIG, II, 2266, стк. 4 сл.; IG, XII, 9, 207, стк. 43 сл.), а в случае злостной неуплаты - передать дело в высшие инстанции, долг вносится в так называемую «левкому» - список должников казны (Syll.3, III, 972, стк. 5 сл.; BCH, XX, 1896, стр. 318, стк. 42 сл.). В данном случае штраф имеет своей главной целью возмещение ущерба, причиненного государству, тогда как в гортинских законах он служит скорей стимулирующим средством, мерой принуждения. Уплата штрафа, по-видимому, не освобождает ремесленника от работы. Сама формула «за каждый случай» (το παθέματος ρεκάστο)[482] допускает повторные штрафы в отношении одного и того же лица.
Итак, при известном формальном сходстве [483] критские законы о ремесленниках по своему содержанию скорее противоположны договорному характеру более поздних строительных и им подобных надписей, что, нам кажется, позволяет говорить об их уникальности на фоне греческой эпиграфики в целом.
Отсюда следует, что социально-экономическое явление, лежащее в основе этих законов и зафиксированное в них юридически, по крайней мере для V в., территориально было ограничено Критом и обусловлено сугубо местными особенностями общественного строя. В самом деле, рассматривать ли наши надписи только как законодательное установление твердой оплаты ремесленного труда[484] или же в более широком плане - в качестве государственной монополии на определенные отрасли ремесленного производства [485] - так или иначе экономика классической Греции (вплоть до III в. до н. э.) не дает материала для каких-либо параллелей. Уиллетс, не учитывая своеобразия используемого им материала, исходит в своей оценке надписей из представления о полисе классического типа, что неизбежно должно было привести его к ошибке. Отождествляя ремесленников, о которых идет речь в надписях, с вольноотпущенниками, английский историк полагает, что иначе невозможно объяснить двойственность положения ремесленников - сочетание в их отношениях с государством элементов контракта с принудительным характером труда. Между тем, уже древними была отмечена характерная особенность, которая отличает формы зависимости на Крите, в Спарте и других отсталых государствах от развитого рабства: зависимое население в этих государствах занимает промежуточное положение между свободными и рабами, не будучи ни теми, ни другими (Pollux, III, 83). В критских декретах ремесленники, явно, рассматриваются как особая категория зависимого населения, наравне с сельскими рабами - войкеями. Однако, в отличие от земледельцев, распределенных между отдельными членами господствующего сословия, ремесленники, как более дефицитный вид рабочей силы [486], находятся под непосредственным контролем государства. Не исключено, что для облегчения такого контроля каждая отдельная группа ремесленников (одной профессии) в принудительном порядке поселялась в одном каком-нибудь квартале или поселке, как, например, обитатели Латосия, о которых шла речь выше.
Тщательно разработанная система государственного контроля над ремесленниками и чужеземцами в целом, которую мы находим в платоновских «Законах», по крайней мере, в некоторых основных своих чертах восходит к критскому (или, может быть, спартанскому) законодательству [487]. К заимствованиям такого рода можно отнести идею прикрепления ремесленников к отдельным округам территории Магнезии, с тем «чтобы они причиняли поменьше хлопот и приносили больше пользы земледельцам» (Plat. Leg., 848 Ε) [488]. Влиянием критских порядков можно объяснить и некоторые другие предложения Платона, касающиеся ремесленников, и в частности, предписание отделять из доходов каждого отдельного хозяйства и всей страны в целом одну определенную часть для потребления чужеземцев. Платон мог познакомиться лично или, что более вероятно, через каких-то осведомителей с критскими законами, устанавливающими твердую заработную плату для ремесленников подобно рассмотренным выше декретам Гортины и других полисов. Конечно, в проекте идеального государства эти законы должны были претерпеть серьезную переработку в духе тогдашних экономических воззрений самого Платона. Несмотря на все оговорки и ограничения, отношения чужеземцев с гражданами Магнезии строятся на товарно-денежной основе. Причитающуюся им часть продукции сельского хозяйства страны ремесленники приобретают на рынке за деньги, хотя торговлю этими продуктами ведут не сами граждане, а специально назначенные лица из числа чужеземцев или рабов (849 B-D). В критских надписях контрагентом ремесленников независимо от того, на кого они работают, является, скорей всего, государство. Отношения обеих сторон имеют форму натурального обмена ремесленных изделий на продукты питания. Деньгами взимаются только штрафы. Остается неясным, кому принадлежат продукты, получаемые ремесленниками в качестве заработной платы, - самому государству или отдельным гражданам (государство в этом случае выступает как бы посредником)
В учебном пособии дано систематическое изложение основных событий древнегреческой истории начиная с зарождения первых государственных образований на Крите в конце III тыс. до н. э. и до падения эллинистического царства Птолемеев в I в. до н. э. и включения его в состав Римской империи. Прослеживаются происхождение и расцвет древнегреческой цивилизации, ее экономических и социальных структур, политических и государственных институтов, основных сфер древнегреческой культуры. Особое внимание уделяется богатому наследию эллинской культуры и ее мощному и многостороннему влиянию на развитие древнеримской и современной культуры.
Автор освещает несколько знаменитых и по праву пользующихся особым интересом греческих мифологических сюжетов, таких, как историчность Троянской войны, маршруты плавания Одиссея и аргонавтов, изобретения Дедала. Книга Ю. В. Андреева дает возможность выработать принципиальный подход к мифологическому материалу, вместо того чтобы в очередной раз носиться по безбрежному морю более или менее талантливых домыслов.Надменный владыка царь Минос и победитель чудовищ Тесей, создатель загадочного Лабиринта хитроумный Дедал и его сын — несчастный юноша Икар, герои печально знаменитой Троянской войны и аргонавты — участники прославленного плавания за золотым руном — все эти хорошо знакомые каждому образы греческой мифологии пройдут перед вами на страницах книги.
Предлагаемая монография выдающегося исследователя древнейшей истории античной Греции Юрия Викторовича Андреева является не только первым, но и единственным в отечественной истории исследованием узловой проблемы социально-экономического и политического развития Спарты, а именно проблемы культурного перевороты VI в. до н. э. Ввиду отсутствия надёжных письменных свидетельств, автор впервые в отечественной науке обращается к другому основному источнику информации – а именно к археологическому материалу, в первую очередь, к многочисленным и разнообразным произведениям лаконского искусства VII–VI вв.
«Греческое чудо». С помощью этих двух слов авторы книг и статей, посвященных греческой цивилизации, ее зарождению и развитию, нередко пытаются выразить всю ту сложную гамму мыслей и чувств, которая связана в их сознании с этим во всех отношениях необычным историческим феноменом. Но что чудесного совершил «этот полудикий рабовладельческий народец, очень хорошо изображавший наготу человеческого тела и строивший приятные на вид здания», как сказал однажды о греках не без оттенка иронии Лев Толстой? Этому и посвящена данная работа.
Монография посвящена остро дискуссионному вопросу о происхождении ранне-греческого полиса. Работа написана на основе археологического материала, с одной стороны, и свидетельств гомеровских поэм — с другой. Монография рассчитана на преподавателей, аспирантов и студентов, занимающихся античностью, и на всех интересующихся историей Древней Греции.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Два философо-приключенческих романа двух прославленных писателей начала XIX века объединяет общность темы — Древняя история.Египет и Рим, любовные страсти и восточная экзотика, захватывающие события и глубокомысленные рассуждения — все есть в представленной книге, рассчитанной на самого широкого читателя.
Молодой лорд Эвандаль и известный профессор Румфиус, доверившись греческому торговцу, пообещавшему показать им не разграбленную еще гробницу, не могли и предположить, что их ждет мировая сенсационная археологическая находка. Но то, что они обнаружат во враждебной долине Бибаан-эль-Молук, превзойдет их самые смелые предположения. В той самой гробнице как раз и начнется невероятное путешествие, которое вернет их в далекие времена Рамзеса II, правившего половиной мира!
Монография доктора исторических наук профессора И.О.Князького посвящена жизни и деяниям римского императора Тиберия. Тиберий стал третьим по счету цезарем, получившим высшую власть, он — второй Август во главе Принципата и первый легитимный правитель Римской империи, законно унаследовавший императорскую власть.Выдающийся полководец, успешный правитель империи и безжалостный тиран (в последние годы своего правления). Неудивительно, что в исторической науке уже не одно столетие ученые спорят как о личности самого императора, так и о значении его правления.Опираясь на широкий круг источников и исследований, автор анализирует события долгой жизни Тиберия в контексте панорамы бурных исторических процессов того времени, охватывая период от гражданской войны в Римском государстве после гибели Гая Юлия Цезаря (42 г.
Трактаты "O блаженной жизни", "O скоротечности жизни", "O стойкости мудреца", "O провидении", "O гневе", "O природе".