Мужские откровения, или Как я нашла дневник своего мужа - [21]

Я смотрел на жену и в очередной раз удивлялся, какая же она дура. Зачем ей бусы от подруги, которая пытается увести ее мужа?! Ах да, она ничего не знает… Ну неужели Алька настолько глупа, что ни о чем не догадывается?! Неужели дальше своего носа не видит?! Прямо святая.

— Не нужны тебе эти бусы! — в сердцах бросил я и добавил: — Собирайся.

— Куда?

— Поедем, купим тебе другие. Пусть Вика лопнет от зависти!

— Да не нужно мне ничего.

— Нет, я куплю тебе бусы! Только обещай, что ничего больше не будешь брать у своей подруги. Да сними ты с себя этот халат. Поехали в ювелирный магазин.

— Кирилл, ты пьян. Зачем деньги тратить?!

— Алька, до чего ты дожила! Трата денег на себя, по-твоему, это деньги, выкинутые в мусорное ведро? А ну-ка, мать, быстро оделась!

— Так дочка еще из школы не вернулась. Я покормить ее хотела.

— Она не маленькая, уже здоровая кобылица.

— Кирилл, как ты говоришь о собственной дочери?…

— Откроет дверь своим ключом и сама поест, — пропустил я мимо ушей замечание жены. — Не волнуйся.

Я заставил Алю быстро одеться, позвонил своему водителю и попросил отвезти нас в ювелирный магазин. Когда мы подошли к сверкающим витринам, жена схватила меня за руку, щеки ее заалели и она стала твердить как заведенная:

— Мне ничего не надо. У меня все есть…

Я буквально силой подтащил ее к прилавку и, не обращая внимания на усмешку продавщицы, ткнул пальцем в самое дорогое бриллиантовое колье. Жена, увидев цену, стала отмахиваться и чуть не потеряла сознание.

— Дайте нам это примерить, — деловито произнес я, рассматривая переливающиеся бриллианты.

Я понимал, что ожерелье пойдет жене как корове седло, но решил ей его подарить. Все-таки она родила и уже почти вырастила двоих детей и, по ее словам, угрохала на меня свою жизнь. Хотя, если честно, я об этом ее не просил. Это ее собственный выбор.

— Кирилл, ну куда я его надену? В магазин? — растерянно повторяла Алина.

— Сам факт, что у тебя есть такая дорогая вещь, уже будет греть душу. И Вике скажешь, что ты жемчужное ожерелье не носишь, потому что тебе муж подарил бриллиантовое. Пусть, сука, сдохнет от зависти, а то дерьмо, которое она привезла тебе, оставит на долгую память. Не смей у нее ничего брать!

— Господи, ну что тебе моя Вика сделала? — запричитала жена. — Она же очень хорошая. Может быть, ты просто меня к ней ревнуешь? Хотя, если разобраться, ты абсолютно неревнивый. Ты же раньше к Вике нормально относился. Наверное, хочешь, чтобы я была лишена всякого общения и, кроме тебя, ни с кем не обжималась?

Я смотрел на жену и молча вздыхал. Идиотка! Меня распирало объяснить ей, что не стоит расписывать подруге подробности нашей интимной жизни. Зачем она сказала Вике о том, что десять лет назад у меня опухло одно яичко и я долго его лечил?! Зачем откровенничала на предмет моих семейных трусов в горошек? После свадьбы она ругала меня за то, что я плохо вытирал задницу и трусы вечно были испачканы. Ну как можно рассказывать столь интимные вещи подруге? Когда я первый раз трахнул Вику и она поведала все, что про меня услышала, я не знал, куда деться со стыда. Вике даже известно, сколько времени я сижу по утрам в туалете и сколько туалетной бумаги расходую. Какой же нужно быть лохушкой, чтобы трепаться о таком?! Ну почему все бабы такие дуры? Зачем рассказывать про своего мужика все подробности, делать из него посмешище и позволять заклятым подругам рассматривать его под микроскопом?! Вот почему мужики подруг от семьи отваживают! Они просто хотят сохранить тайну своей семейной жизни.

Продавщица поставила перед женой зеркало и грустно посмотрела на меня, зашептав что-то напарнице. Им, видно, было обидно, что я, такой крутой мужик, женился на невзрачной простушке и покупаю ей такие безумно дорогие украшения. Каждая из этих двух телок хотела очутиться на месте моей жены.

«Девочки, может, когда-нибудь и на вашей улице будет праздник. Но место на должность моей второй половины уже занято, и с этим ничего нельзя поделать. Пусть она серая мышь и бесцветная моль… Пусть глупая идиотка, которая ничего не видит дальше своего носа, но она мать моих детей, и значит, буду с ней. Точка».

— Вам очень идет это колье, — процедила сквозь зубы одна из продавщиц.

— Будете в нем на вечеринки ходить, — язвительно заметила другая. — Затмите всех светских львиц.

— Да мне и ходить-то особенно некуда, — пробурчала под нос жена. — Какие, к черту, вечеринки, если я даже не помню, когда в кафе последний раз была? В таком колье на улицу выйти страшно. По голове дадут, снимут. Сейчас за кошелек с сотней убить могут, а тут такое украшение… Я в нем на улицу не выйду, а дома держать — грабителей провоцировать.

— Если не будешь языком с подругами чесать про то, что у тебя есть и чего нет, никто ничего у тебя не украдет, — произнес я злобно.

— А пусть вам муж охранника наймет, — продолжала язвить продавщица, кидая в мою сторону откровенные взгляды.

— С этим мы сами разберемся, — отрезал я и подтолкнул жену к зеркалу.

— Аля, скажи, тебе нравится?

Алина достала из сумки платок и промокнула мокрое от пота лицо.

— Ожерелье стоит больше, чем автомобиль.