Мужская сила - [73]

Шрифт
Интервал

, который следит за ходом солнца, и молитвы несутся вслед ослепительной Господней птице, возносятся ввысь на рассвете или в сумерках — всегда и везде. Он знал, что старики никогда не покидают шуль. И это не дает им умереть. Они даже не едят, но в комнате держится кисловатый запах мочи. Правильно, подумал Гриншпан, будьте в шуле. Так надо. Подлецов обходите стороной. Их забота — только Господь. Забота та еще, подумал Гриншпан. Старик у окна дал сигнал — они начали молиться за сына Гриншпана, их дребезжащим голосам с трудом давался замысловатый напев молитв. Раввин взглянул на Гриншпана, и тот, вслед за стариками, стал раскачиваться взад-вперед. Он пытался качаться быстрее, чем они. Я моложе, думал он. Когда же темп стал столь быстрым, что он боялся — еще немного, и его станет мутить, раввин одобрительно улыбнулся ему. Старик у окна крикнул, что солнце близится к закату и Гриншпану пора начинать.

Он смотрел на странные жирные буквы в молитвеннике.

— Давай же, — сказал раввин, — думай о Гарольде и обращайся к Богу.

Он пытался думать о сыне, но вспоминал только малыша, стоящего в кроватке. Картинка была ненастоящая — как на фотографии. Остальные поняли, о чем он думает, и нахмурились.

— Давай же, — сказал раввин.

Тогда он представил мальчика на велосипеде — таким он увидел его однажды под вечер, выглянув из окна: тот катил по серому тротуару и шлепал себя рукой по боку, словно подгонял лошадь. Присутствующих это не удовлетворило.

Он пробовал вспомнить, каким сын был постарше, но ничего не получалось.

Раввин сказал:

— Гриншпан, прошу тебя, солнце уже почти закатилось. Ты теряешь время. Давай скорее.

Хорошо, подумал Гриншпан. Хорошо. Дайте только сосредоточиться. Остальные прекратили петь.

В отчаянии он подумал про магазин. Вспомнил про женщину с кофе, невероятно старую, старше тех, кто молился с ним, вспомнил ее дурацкий рыжий парик, безумно дрожащую голову, которую не могли согреть ни тяжесть, ни искусственный пламень густых рыжих волос.

Раввин усмехнулся.

Он подумал о шварце, представил, как тот мечется в кошмарном сне на старом топчане, на голом сыром тюфяке. Он увидел, как тот, сгорбившись, несет сочащуюся кровью тушу Арнольду.

Все остальные по-прежнему улыбались, но раввин начал терять терпение. Он подумал об Арнольде, но видел, казалось, не своими, а красными, дикими глазами шварца, как Арнольд рубит топором свежую тушу.

Он видел приятелей в ресторане. Нытики, не ведающие надежды, и хохмачи, не ведающие отчаяния. Каждый со своим жалким осколком жизни, каждый упорно протягивает лишь половину того, что можно дать.

Он увидел мошенников с их десятками и ворованными монетками, с их обеденными страстишками и надорванными пакетами.

Ну, хорошо, подумал Гриншпан. Он увидел Шерли в одном лифчике. Был вечер, магазин был закрыт. Она лежала с Арнольдом на колоде для рубки мяса.

— Мальчик, — сказал, потеряв терпение, раввин. — Мальчик!

Он сосредоточился, а все стояли и молча ждали. Не сразу, с трудом, но он сумел что-то разглядеть. Лицо Гарольда в гробу, с тем выражением, что было в момент смерти, до того, как им занялись гробовщики. Он видел лицо совершенно отчетливо. Мягкое, опухшее от горя; на губах — презрительная усмешка. Это был Гарольд, двадцати трех лет, ни жены, ни работы, Гарольд, который, даже умирая, не лишился ничего и оставил мир, еще не начав жизнь.

Раввин улыбнулся Гриншпану и отвернулся — словно его ждали другие дела.

— Нет! — воскликнул Гриншпан. — Подождите! Подождите!

Раввин обернулся и вместе с остальными посмотрел на него.

Теперь он это увидел. Все это увидели. Безвольное лицо, хитро блеснувший глаз, смущенная, но притом ленивая и самодовольная улыбка, которая, должно быть, автоматически, помимо воли скользнула по губам Гарольда, когда он, сунув руку в ящик кассы, обернулся и заметил, что за ним наблюдает Фрэнк.

Меррилл Джоан Гербер

Сорок ватт

Пер. Л. Беспалова

Миссис Стейн потерянно взирала на халу метра в полтора длиной на банкетном столе. К ней никто не притронулся. Прилично ли будет, размышляла она, унести ее домой? Может быть, нужно спросить разрешения? Может быть, нужно велеть официанту завернуть халу, а нет, так взять салфетку и завернуть самой? Но не сочтут ли это кражей? Хала, видит Бог, по всем законам ее: она за нее заплатила — и немало, но салфетка, салфетка гостиничная. А если унести халу незавернутой, на что это похоже — она идет к машине и несет в одной руке дочкино свадебное платье, в другой халу? Поди сообрази — тут у любого голова кругом пойдет. Она со вздохом перевела глаза с огромной халы на свадебной торт. Он высился на пристенном покрытом льняной скатертью столике подобно руинам храма: колонны рухнули, сахарные жених с невестой упали навзничь и валялись на краю стола в безобразном, как сочла миссис Стейн, непотребстве. Она опасливо подняла новобрачных, обтерла пальцы о белую скатерть. Как бы там ни было, остатки свадебного торта уносить принято — тут вопросов нет. Что же до халы — тут дело другое, как принято поступать в подобных случаях, она не знала. Предполагалось, что хлеб съедят, и, если бы раввин не заартачился, ей не нужно было бы ломать голову.


Еще от автора Норман Мейлер
Американская мечта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жильцы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мэрилин

Биография легендарной  звезды экрана Мэрилин Монро (впервые опубликована в 1973 году) от Нормана Мейлера, одного из самых видных писателей Америки второй половины ХХ века. Мейлер, лауреат двух Пулитцеровских премий, был первым писателем, который изучил связь между Монро и Бобби Кеннеди. Когда ее впервые опубликовали, эта книга была в списке бестселлеров на Нью-Йорк Таймс и стала книгой месяца.


Вечера в древности

Роман "Вечера в древности" (Ancient Evenings) — захватывающая по своему размаху попытка воссоздать целый период истории Египта — эпоху Нового царства времен знаменитых 19–20 династий, "династий Рамзесов" (1290–1100 гг. до н. э.). Воин Мененхетет рассказывает своему внуку о походах Рамзеса II Великого против правителя хеттов и битве при Кадеше, о прекрасной, изысканной супруге фараона — Нефертари и о тех годах могущества "Страны обеих земель", когда в долине Нила возводились огромные храмы, казна полнела, повсюду люди возносили хвалебные молитвы богам и славили Сына Амона-Ра, могучего Царя Царей, владыку Рамзеса.В "Вечерах в древности" магия слова будто вызывает к жизни вереницу воспоминаний о далеких, загадочных краях, не перестающих волновать воображение лучших художников и писателей современности.


Мастер

Бернард Маламуд (1914–1986) — один из ведущих американских писателей своего поколения. Автор нескольких сборников рассказов, в т. ч. «Волшебная бочка» (1958), «Идиоты первыми» (1963), «Шляпа Рембрандта» (1973), и романов «Помощник» (1957), «Новая жизнь» (1961), «Соседи» (1971), «Божья милость» (1982), каждый из которых становился событием. Судьбы, нравы и трагедия евреев постоянно занимают Маламуда, сына еврейских родителей, эмигрировавших из царской России. Так иди иначе, еврейская боль, хотя бы отголоском, звучит во всех его произведениях.


Бенефис

Бернарда Маламуда (1914–1986), одного из самых крупных американских прозаиков послевоенного поколения, удостоенного самых почетных литературных наград — Пулитцеровской премии, двух Национальных книжных премий, Золотой медали Американской академии искусств и литературы, — не нужно представлять русскому читателю. В России изданы четыре сборника рассказов Б. Маламуда: «Туфли для служанки» (1967), «Шляпа Рембрандта» (1990), «Идиоты первыми» (1993), «Ангел Левин» (2005), роман «Мастер» (2002). Однако богатое наследие этого замечательного писателя, которого критика ставит наравне с такими рассказчиками, как Чехов и Бабель, освоено в России далеко не полностью.


Рекомендуем почитать
Кольцевая ссылка

Евгений Полищук вошел в лонг-лист премии «Дебют» 2011 года в номинации «малая проза» за подборку рассказов «Кольцевая ссылка».


Coming Out

Автобиографическая повесть рано ушедшего от нас писателя Сергея Милкина.


Запах ночи

"Запах ночи" - полный вариант рассказа "Весна в Париже", построенный по схеме PiP - "Picture in Picture". Внутренняя картинка - это The Dark Side of the Moon этого Rock- story.Вкус свободы стоит недешево. Все настоящее в этой жизни стоит дорого. Только не за все можно заплатить Visa Platinum. За некоторые вещи нужно платить кусочками своей души.Выбирая одно, ты всегда отказываешься от чего-нибудь другого и уже никогда не узнаешь: может это другое оказалось бы лучше.


Почитай мне сказку на ночь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Каспер, кот-путешественник

У него за спиной девять жизней и двадцать тысяч миль на колесах — этот кот заставил свою хозяйку поволноваться. Когда Сьюзен Финден принесла домой двух новых питомцев, одному из них не хватило смелости даже выбраться из своего укрытия под кроватью. Но совсем скоро Каспер стал подолгу пропадать на улице, и гулял он, как выяснилось, не пешком… Свою историю, тронувшую сердца миллионов людей по всему миру, кот-путешественник расскажет сам!


Минское небо

Роман «Минское небо» повествует о столкновении миров: атомно-молекулярного и виртуального, получившего в книге название «Семантическая Сеть 3.0». Студент исторического факультета Костя Борисевич внезапно обнаруживает, что он является не простым белорусским парнем, а материализовавшейся компьютерной программой Kostya 0.55. Грани между мирами в сознании парня постепенно стираются, а в водоворот чрезвычайных событий втягиваются его друзья и соседи по съёмной квартире: вечно пьяный Философ, всезнающий мизантроп Ботаник и прекрасная девушка Олеся, торгующая своим телом в ночных клубах.


Дети Бронштейна

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третья мировая Баси Соломоновны

В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.


Русский роман

Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).


Свежо предание

Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.