Мужская школа - [45]

Не очень-то часто в своей жизни я оказывался вдруг в центре такого доброжелательного интереса. Вот оказаться в центре зла — это да, это у меня часто получалось, особенно в школе. А тут совсем незнакомый народ, люди разного возраста, один-единственный Кимка среди них, и меня зовут, приглашают.

Не стесняйся, сказала, улыбаясь, совсем невзрачная девчонка нашего с Кимом возраста, только подлинней. Если сегодня формы нет, в другой раз будет, велика беда! Становись!

Ким тоже всё дружелюбнее становился. Взял меня за локоть, подхватил маленький чемоданчик, отвёл за трибуну, велел снять рубашку и достал из своего чемоданчика спортивные трусы, слегка длинноватые для меня, и тапочки — они, правда, слегка жали, но я сказал, что впору.

Говоря откровенно, я смутно помню первую тренировку. Было мне как-то неудобно, чувствовал я себя сжатым, будто пружина, всё казалось, что на меня остальной народ пристально смотрит, и тренер, которого звали Борбор, Борис Борисович, раз двадцать повторил мне:

— Расслабься! Расслабься! Опусти плечи.

Но ничего у меня не выходило, и со стороны я, наверное, походил на деревянный циркуль. Другим Борбор отдавал команды жесткие и торопливые, я понял: видно, остальные-то и без этих указаний знали, когда какое упражнение закончить и что дальше делать, а я не знал, и вот Борбор был всё время от меня неподалеку. Даже когда что-то другим показывал, то в паре со мной. И никто надо мной ни разу не хихикнул, несмотря на мою неловкость, наоборот, каждый старался высказать доброжелательный интерес к моей персоне.

В группе было, наверное, человек восемнадцать, но те, что постарше, особенно девахи, после разминки чуть откололись в сторону, и к ним подошла женщина, как потом оказалось, жена Борбора, тоже тренер, Екатерина Ивановна.

Словом, я взмок от нежданного напряга и в конце тренировки усердно обмахивался рубахой перед Бор-бором, который записывал в журнале мой адрес, номер школы и класс. Народ рассыпался и исчез, только Кимка не покидал меня, кивал головой за спиной Борбора, когда я отвечал на какие-нибудь вопросы, всячески подбадривал, а в заключение пояснил, что мы вместе в детсад ходили, тоже мне аргумент. Но Кимка, похоже, пользовался каким-то авторитетом у Борбора, и тот выслушал его без всякой иронии, вполне всерьёз, как будто эта подробность могла служить мне подспорьем.

Условие такое, — сказал Борбор, обращаясь ко мне, — если ты не бросишь занятия. Надо зайти к врачу нашей спортивной школы, там есть объявление, когда он принимает, и получить разрешение на тренировки в начальной группе. Сложен ты неплохо, ноги крепкие, а всё остальное приложится, если у тебя здоровое сердце.

Перед этим он внимательно, как врач, считал мой пульс, включив секундомер. Потом тренер ушёл, мы с Кимкой уселись рядком, и он растолковал мне, что это Детско-юношеская спортивная школа, сокращённо ДЮСШ записывают всех, есть разные секции, он вот долго выбирал, но хоккей с мячом ему не нравился, в фигурное катание как-то не тянет, простые коньки ему не по нраву.

Так что я выбрал лыжную секцию, — сказал он серьёзно, — и тебе советую. К тому же, — он кивнул на тренеров, они оба мастера спорта, а Борбор ещё и очень приличный легкоатлет, понимаешь? Зимой лыжи, а летом — лёгкая атлетика.

Как это у тебя лишние трусы нашлись? — удивился я. — И тапки?

На всякий случай ношу, — невозмутимо ответил Кимка. — Мало ли, вдруг вот ты объявишься. Я посмотрел на него с сомнением.

Нет, серьёзно, ответил он на мой взгляд. Кое-что надо делать с запасом. На всякий случай. Вдруг что-нибудь.

Что ж, мне ещё немало времени потребуется, чтобы понять многие Кимкины правила — хорошие и не очень. Точнее, это были правила его семьи, перелившиеся в сына. Что ж, они тоже стали моими уроками, а пока мы с Кимкой не спеша добрели до его дома, потом он проводил меня.

О чём мы только не говорили. Надо же, я ведь встречал на улице его не раз «Привет!» «Привет!» мы будто торопились всю жизнь, хотя я знаком с ним дольше, чем с кем угодно другим, в детский сад вместе ходили, в одну группу, и хотя эти воспоминания исчезали в густеющем тумане, где можно разглядеть лишь смутные очертания раннего детства, мы не забывали друг дружку, узнавали при встрече, хотя ничего между нами не было, никакой такой дружбы.

И вот он доброжелательно помог мне, а теперь рассказывал и рассказывал про всякие события в городском спорте, про то, что существуют соревнования — сперва районные, городские, потом областные, а дальше и всероссийские по разным видам спорта, ну и по лыжам, конечно, опять же и для разных возрастов — мальчиков и девочек, юношей и девушек, мужчин и женщин, есть разряды, грамоты там всякие и призы, но главное, говорил Кимка, всё-таки не это, а тренированность, понимаешь?

Еще бы не понимать! Одно дело быть хиляком, которому только ленивый щелбанов не отвешивает, и другое умелым хоть в чём-то, а тут, выходит, не в чём-то, а в лыжных гонках, вот так. Зимой все уроки физкультуры в любой школе — на лыжах. Но и не в этом-то дело, опять же.

Понимаешь, у нас дружная группа, — сказал Кимка, ^ все ведь всё равно чемпионами не станут, но зато хорошо, когда получишь разряд, и все за тебя болеют и тебе помогают. Борбор с женой, знаешь, чем славятся? Тем, что у них в группах все получаются надёжные.