Мужская душа. Психологический путеводитель по хрупкому миру сильного пола - [11]

Г-ну Челику 39 лет, и он приходит в мужской консультационный центр, потому что его только что бросила подруга. После пяти лет отношений «ей надоело, что я всегда ускользаю от нее». Он описывает свою беспомощность и невозможность подобрать слова в спорах с ней, свои стратегии избегания, которые ему удивительно хорошо известны, – очевидно, он часто использовал их в конфликтах со своей девушкой. «Но я ничего не могу с этим поделать!» – отчаянно говорит Челик. Он чувствует себя загнанным в ловушку, хочет наконец-то что-то изменить.

Благодаря его мотивации и готовности к рефлексии быстро становится ясно, что он очень боится прогрузиться в свои «неизвестные глубины»: «Я не знаю, хочу ли я узнать все о моих скелетах в шкафу! И как мне выбраться оттуда?!» Поскольку Челик увлекается дайвингом, мы сначала развиваем мысль, что отдельные сеансы терапии – это погружения, во время которых он может постепенно осмотреться в своих «темных водах». Я здесь как инструктор буду следить за снабжением кислородом и надвигающимися опасностями, чтобы при необходимости предупредить его. Мы с ним рассуждаем, что наше техническое оснащение «является потрясающим» и ничего страшного с нами не случится. Челик набирается смелости и готов «рискнуть сейчас». Во время «погружений» в течение следующих нескольких месяцев он откапывает грязные сундуки – некоторые из них при ближайшем рассмотрении оказываются маленькими сундуками с сокровищами.

Экскурс. Важность отца

Важность отца или других представителей мужского пола для развития личности мальчика невозможно преувеличить. Принцип идентификации обходным путем является универсальным, поскольку большинство мальчиков воспитываются в среде, в которой преобладают женщины. Тем не менее фигура отца имеет решающее значение для осознания чувств. Если отец эмоционально присутствует и воплощает различные общечеловеческие эмоции и поведение (любовь, горе, страх, радость, строгость, заботу), то он сам преуспел в интеграции эмоций и сможет помочь в этом сыну. Это автоматически уменьшает эмоциональную зависимость мальчика от женщин и позволяет ему быть более независимым и стабильным. Эмоциональное присутствие отца очень способствует эмоциональному освобождению сына.

Однако, если отец относится к мальчику с равнодушием или даже грубостью, сын должен защититься от возникающего «слабого» чувства отверженности и травмы. Чтобы не чувствовать грусти и разочарования, он начинает относиться к себе с тем же безразличием или даже резкостью, как и отец. Он «отвергает себя» и принимает сторону своего отца. Эта форма защиты от стрессовых и болезненных чувств известна как «идентификация с агрессором». Такая идентификация активно поддерживает и укрепляет в детстве и в юности хрупкое неприятие «слабых» чувств, которые считаются женскими. В результате многие взрослые мужчины настроены жестко против самих себя, что так же страшно, как и жесткость, с которой они реагируют на чувства других людей.

Г-ну Дитриху 46 лет. В детстве у него был огромный опыт насилия, и впоследствии у него появилось огромное количество зависимостей, включая секс, алкоголь и игры. Сейчас он от них освободился и приходит в мужской консультационный центр, чтобы «проработать свое детство».

Дитрих заметно дистанцируется во время общения, не отвечает на мои комментарии, особенно когда они становятся более личными. Выражаясь футбольным сленгом: он продолжает играть в свою игру. Когда я осторожно замечаю это, он улыбается и говорит:

– Да, именно, я не подпускаю к себе. Вы должны застать меня врасплох, чтобы прорваться ко мне и ударить!

Это замечание заставляет меня вздрогнуть. Я говорю ему, что с уважением отношусь к его защите и границам. На самом деле я просто не смогу «ударить» его. Мальчишка внутри него уже получил достаточно порки.

Дитрих на мгновение замолкает и задумчиво кивает, но быстро приходит в себя и рассказывает историю своего детства. Заметно, что он уже рассказывал эту историю во многих клиниках и терапевтических группах. Мне вспомнился фильм «Умница Уилл Хантинг», в котором психотерапевт Робин Уильямс обычно произносил одно и то же предложение своему клиенту, когда он очень спокойным голосом рассказывал о своем опыте насилия: «Ты в этом не виноват!» При этом он каждый раз становился на шаг ближе к своему клиенту, пока тот наконец не разразился слезами… Но я не Робин Уильямс, поэтому слушаю рассказ г-на Дитриха и благодарю его за то, что он набрался смелости рассказать мне все.

Поскольку он не реагирует на мою похвалу и, возможно, также потому, что я чувствую себя немного похожим на Робина Уильямса, повторяю свое предложение. Дитрих удивлен. У него достаточно опыта общения с психологами, чтобы знать, что буквальное повторение вряд ли связано с деменцией специалиста. Я спрашиваю его, видит ли он разницу в своей внутренней реакции.

– Да, – говорит он с удивлением, – теперь, во второй раз, я почувствовал что-то, было такое теплое чувство внутри меня!

– Радость? – спрашиваю я.

– Да, думаю… В любом случае, я всегда хотел, чтобы меня за что-то похвалили. Мой отец никогда не хвалил меня, только… Ну, вы знаете… Думаю, я все еще хочу, чтобы старик хвалил меня.