Мужики - [55]

— Если будешь с ним ругаться, да людям жаловаться, да судиться, — он тебя может из дому выгнать, — сказала Магда вполголоса, оглядываясь на дверь.

— Это кто тебе сказал? — воскликнул Антек, вскочив.

— Тише, не шуми! Люди говорят, — шепнула она боязливо.

— Не покорюсь я ему! Пусть меня силой выгонит, так я в суд подам! Судиться буду, а не уступлю! — закричал Антек.

— Лбом стену не прошибешь, сколько ни бодайся, как баран! — сказал кузнец, входя в комнату.

— А что же делать? К тебе люди за советом ходят. Ну, посоветуй и мне!

— Силой со стариком ничего не сделаешь! — Кузнец закурил трубку и начал объяснять, советовать, уговаривать и так вилял, что Антек скоро его раскусил и крикнул:

— Да ты за него стоишь!

— Я только за справедливость стою,

— Видно, он тебе за нее хорошо заплатил.

— А если и заплатил, так не из твоего кармана!

— Нет, из моего, сукин ты сын, из моего! Благодетель выискался — за чужой счет! Ты уж достаточно нахватал, так тебе все равно.

— Столько же взял, сколько и ты.

— Как бы не так! А посуда, а одежа, а корова? Да сколько ты потом выклянчил у отца? Я хорошо помню, как он тебе давал и гусей, и поросят — всего не перечтешь! А теленок, которого ты взял недавно?

— Мог и ты брать.

— Я не вор и не попрошайка!

— Так я, по-твоему, вор, да?

Они подскочили друг к другу, готовые подраться, но быстро остыли, и Антек сказал уже тише:

— Я этого не говорю. Но своего не уступлю, умру, а не уступлю.

— Э… сдается мне, что не из-за одной земли ты так на отца взъелся! — бросил насмешливо кузнец.

— А из-за чего же?

— Ты за Ягной бегал, вот тебе теперь и досадно.

— Ты видел? — крикнул Антек, как ужаленный.

— Другие видели — и не раз.

— Чтоб им ослепнуть! — Антек понизил голос, чтобы не услышал вошедший в избу войт. Войт поздоровался со всеми и, зная, очевидно, из-за чего они ссорятся, начал защищать и оправдывать Борыну.

— Как вам за него не заступаться — немало он вас поил и колбасой откармливал!..

— Не болтай чепухи, когда войт с тобой говорит! — высокомерно прикрикнул войт на Антека.

— А мне наплевать, что вы войт.

— Что? Что ты сказал?

— То, что вы слышали! Могу и еще прибавить такое, что вам не поздоровится.

— А ну! Попробуй! Скажи!

— И скажу! Пьяница ты, иуда-предатель! На крестьянские деньги гуляешь и от помещика ты хороший кус получил за то, что он наш лес продал. Мало тебе, так я еще прибавлю — только уж вот этой дубиной! — прокричал Антек запальчиво, хватаясь за палку.

— Эй, Антек, смотри, пожалеешь потом, — с начальством говоришь!..

— Ты в моем доме на людей не набрасывайся, тут тебе не кабак! — Кузнец заслонил собой войта. Но Антека уже ничто не могло остановить — он изругал обоих, как собак, хлопнул дверью и вышел.

Отведя таким образом душу, он вернулся домой значительно успокоенный, сожалея уже о том, что поссорился с зятем.

"Теперь все будут против меня", — думал он на другое утро за завтраком. И вдруг, к его удивлению, в избу вошел кузнец.

Они поздоровались как ни в чем не бывало.

Когда Антек пошел на гумно нарезать сечки, кузнец проводил его туда, присел на снопах, сброшенных для обмолота, и заговорил вполголоса:

— На кой черт нам с тобой ссориться — да еще из-за чего? Из-за глупого слова! Вот я первый пришел мириться, первый протягиваю тебе руку.

Антек взял протянутую руку, но посмотрел на кузнеца подозрительно и пробормотал:

— Правда, что только из-за слова, потому что злобы на тебя у меня не было. А это войт меня разозлил — чего заступается? Не его дело, так зачем суется?

— Это самое и я ему сказал, когда он хотел бежать за тобой.

— Бить меня? Показал бы я ему, как драться, не хуже, чем его племяннику, — тот с самой жатвы ребра свои лечит! — крикнул Антек, укладывая солому в ларь.

— И это тоже я ему говорил, — скромно вставил кузнец и хитро усмехнулся.

— Я с ним еще посчитаюсь, будет он меня помнить… особа какая, подумаешь! Начальство!

— Дрянь он, и больше ничего, не стоит о нем толковать. Я надумал кое-что, с тем к тебе и пришел. Надо сделать так: после обеда сюда придет Магда, и вы с ней вместе обо всем поговорите со стариком как следует… Нечего злиться да по углам плакаться, надо ему прямо в глаза сказать то, что у нас на душе. Будет от этого толк или нет, а надо ему все выложить!

— Что тут говорить, когда он уже бумагу Ягне выдал!

— И злостью с ним ничего не сделаешь. Что он бумагу выдал — это пустяки: пока жив, всегда может ее отобрать. Это ты помни и не становись на дыбы. Пускай его женится, пусть девкой натешится!

Антек побледнел и затрясся, даже работать перестал.

— Ты против этого не восставай и в глаза ему льсти, говори, что хорошо делает и что он своей землей волен распоряжаться. Пусть только он остальную всю нам пообещает, тебе и Магде — да при свидетелях!

— А как же Юзька и Гжеля? — спросил Антек с неудовольствием.

— Им выплатим их долю! Мало ли Гжеля денег перебрал? Отец чуть не каждый месяц ему посылает. Ты только меня слушайся, делай, как я говорю, — не прогадаешь. Я так дело поверну, что все будет наше…

— Медведь еще жив, а ты уже шкуру делишь.

— Ты меня слушай. Пусть только пообещает при свидетелях — чтобы было за что ухватиться. Есть суд, не бойся! У нас одна зацепка уже есть — ведь часть земли ему от твоей матери досталась.