Мужики - [335]

— Неправда, я же вам говорю! — нетерпеливо отрезал Ясь.

— Значит, и то неправда, что Иисус странствовал со Святым Петром?

Ясь не успел ответить — около них, словно из земли, выросла Козлова. Стояла и насмешливо смотрела на них.

— Да ведь пана Яся ищут по всей деревне! — сказала она сладеньким голоском.

— Что там случилось?

— В плебанию понаехали жандармы — целых три брички!

Встревоженный Ясь вскочил и опрометью побежал к деревне.

Ягуся пошла туда же, почему-то сразу помрачнев.

— Помешала я вам молиться, должно быть? — процедила Козлова, идя рядом.

— Какие там молитвы! Он мне из книжки разные истории читал… в стихах.

— Ишь ты… А я совсем другое думала!.. Органистиха меня послала его искать… бегу в эту сторону, гляжу туда, сюда, нет нигде… Осенило меня вдруг — заглянула под грушу, а они сидят да воркуют, как голубки… и место самое подходящее, от людских глаз далеко!

— Чтоб у тебя поганый язык отсох! — вспылила Ягуся и прибавила шагу.

— И будет кому грехи тебе отпустить! — язвительно крикнула ей вслед Козлова.

X

Войдя в деревню, Ягуся сразу заметила, что случилось что-то серьезное: собаки громко лаяли, дети прятались в садах, осторожно выглядывая из-за деревьев и плетней, народ возвращался с поля, хотя солнце стояло еще высоко, бабы собирались кучками и о чем-то шушукались, и на всех лицах читалась сильная тревога, во всех глазах — страх и ожидание.

— Что тут приключилось? — спросила она у дочки Бальцерка, выглянувшей из-за угла.

— Не знаю — говорят, со стороны леса солдаты идут.

— Господи Исусе! Солдаты! — У Ягны подкосились ноги.

— А Клембов парнишка говорит, что из Воли казаки едут! — крикнула им, пробегая, дочка Прычеков.

Ягуся заспешила и домой пришла сильно встревоженная. Мать сидела на пороге с куделью, а около нее — несколько тараторивишх соседок.

— Я их видела, как вижу вас: сидят на крыльце, а старшие — в комнатах у ксендза.

— И Михала, племянника органиста, послали за войтом.

— За войтом! Ох, милые вы мои, значит дело нешуточное!

— А может, они приехали только недоимки собрать?

— Ну, вот еще, станет столько людей за этим делом приезжать. Нет, тут что-то другое!

— Что бы ни было, а добра не жди! Помяните мое слово!

— А я вам скажу, зачем они приехали, — объявила Ягустинка, подходя к ним.

Бабы сбились в кучку и, как гуси, вытянув шеи, с жадным любопытством приготовились слушать.

— Будут всех баб в солдаты брать! — Ягустинка залилась своим скрипучим смехом, но никто ей не вторил, а Доминикова сказала едко:

— У тебя одни только глупые шутки на уме!

— А вы из мухи слона делаете! Все зубами стучат от страха, а в душе рады переполоху. Велика важность, жандармы!

Во двор вкатилась Плошкова и начала рассказывать, как она увидела брички и тут ее словно что-то толкнуло — она сразу догадалась, кто едет.

— Тише! Глядите-ка, Гжеля и войт бегут в плебанию!

Все глаза устремились на другой берег озера, вслед бегущим.

— Эге, и Гжелю требуют!

Но они не угадали: Гжеля пропустил брата вперед, а сам оглядел стоявшие перед плебанией брички, порасспросил кучеров, присмотрелся издали к сидевшим на крыльце жандармам и в сильном беспокойстве помчался к Матеушу, работавшему у Стаха. Матеуш сидел верхом на стене почти достроенной избы, вырубая пазы для стропил.

— Что, еще не уехали? — спросил он, не прерывая работы.

— Нет. И беда в том, что неизвестно, зачем они приехали.

— От них добра не жди! — прошамкал старый Былица.

— А может быть, это из-за схода? Начальник на сходе грозил мужикам, а стражники уже в разных местах разнюхивали, кто бунтует Липцы, — сказал Матеуш, слезая вниз.

— Тогда, значит, они за мной! — шепотом промолвил Гжеля с беспокойством. Он побледнел и тяжело дышал.

— Мне думается, скорее за Рохом, — заметил Стах.

— А ведь верно — они о нем расспрашивали! И как это мне в голову не пришло! — Гжеля облегченно вздохнул, но в следующую минуту уже затревожился о Рохе и сказал грустно: — Да, уже если кого заберут, так Роха!

— Как же можем мы это допустить? Это все равно, что отца родного выдать! — воскликнул Матеуш.

— Да ведь против них не пойдешь, об этом и думать нечего!

— Надо его предостеречь, пусть где-нибудь спрячется, — сказал Былица.

— А может быть, тут что-нибудь другое? Может, это из-за войтовых делишек? — нерешительно вставил Стах.

— На всякий случай побегу, скажу ему! — крикнул Гжеля и нырнул в рожь, чтобы огородами прокрасться к Борынам.

Антек сидел на крыльце и клепал серпы на маленькой наковальне. Узнав, в чем дело, он в испуге вскочил:

— Старик только что пришел. Рох, идите-ка сюда! — крикнул он.

— Что такое? — спросил Рох, высунув голову из окна. Но не успели они ему ответить, как прибежал, запыхавшись, Михал, племянник органиста.

— Антоний, к вам жандармы идут! Они уже около озера!

— Это за мной! — ахнул Рох, печально понурив голову.

— Господи Иисусе! — вскрикнула стоявшая на пороге Ганка и громко заплакала.

— Тише ты! Надо что-нибудь сделать! — прошептал Антек, напряженно размышляя.

— Созову всю деревню, и не дадим вас, Рох! — горячился Михал, выламывая толстый сук и грозно вращая глазами.

— Не дури! Рох, за сеновал и в рожь, живей! Посидите где-нибудь в борозде, пока я вас не кликну. Скорее, пока не подошли!..