Мужей много не бывает - [38]

— Он соблазнил меня моими собственными словами, — заявляет Лаура, улыбаясь до ушей.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Амели.

— Стиви Джонс задает вопросы, внимательно выслушивает ответы и задает еще больше вопросов. Я и не подозревала, что могу быть такой интересной собеседницей, — объясняет Лаура. — Белла, прости меня за то, что я осталась в пабе, а не пошла с тобой. Ты на меня больше не сердишься?

Я киваю и надеюсь, что Амели заметила, что у меня хватило совести покраснеть.

— Это было свинство с моей стороны. Я понимаю, что мне следовало схватить сумочку и уйти, не обратив внимания на то, что он пел для меня.

— А он пел для тебя? — бормочу я. Такое ощущение, будто рот набит мылом.

— Да! — Лаура сверкает зубами. — Я должна была выбежать из бара, догнать тебя на улице и все выяснить, — но я просто не могла. Прости. Кстати, как ты сейчас-то себя чувствуешь? Все нормально?

— Еще чуть-чуть подташнивает, — мямлю я. И это, кстати, правда.

— Я решила, что ты съела что-то не то — или что все из-за того, что мы мешали напитки. Но все равно, тебе, наверное, стоит пойти к врачу и проверить, что там такое. Ведь тебе уже довольно долго нездоровится.

— Шесть дней.

Официант ставит на стол бутылку воды и приносит шампанское в ведерке со льдом. Не успевает он наполнить бокалы, как я уже осушаю свой до дна и наливаю следующий.

— Будем здоровы, — улыбаясь, говорит Лаура. — Ничего себе! Ну у тебя, подруга, и жажда.

Я уже собираюсь в третий раз спросить, спала Лаура со Стиви Джонсом или нет, как она говорит:

— Я просто невероятно счастлива, и это при том, что мы так и не переспали.

Слава тебе господи. Я чуть не захлопала в ладоши, но вовремя остановилась, подумав, что такой жест с моей стороны наверняка привлечет внимание Лауры и Амели.

— Всю последнюю неделю мы видимся каждый день, и, девочки, я бы соврала, если бы сказала, что мне его не хотелось. Он «о-о-х-а-а-х» на все сто. — Лаура изображает сладострастные стоны в духе Мэг Райан; при других обстоятельствах это выглядело бы забавно. — Но я никуда не тороплюсь, — заявляет она с самоуверенной улыбкой.

— Это самый лучший подход, — говорит Амели и со значением косится на меня.

Уф! Глубокий вздох. Ну, по крайней мере, она не увязла в этом по самые уши. Теперь, когда я знаю, что Рубикон ими не перейден, я успокаиваюсь настолько, что чувствую себя в силах заказать морского окуня с картофелем фри. Амели повторяет мой заказ. Лаура, несмотря на то что она худая, как вешалка, и легко могла бы позволить себе набрать пару фунтов, останавливается на креветочном салате. Я сомневаюсь, что она и правда будет удовлетворена таким низкокалорийным блюдом, — не думаю, что после своего судьбоносного столкновения с уличным музыкантом она хоть раз нормально ела.

— Ну а что вы тогда делали, если не трахались? — спрашивает Амели. Отличный и вовремя заданный вопрос — но одновременно грустное свидетельство того, как обстоят дела с обрядами ухаживания в двадцать первом веке.

— В субботу мы водили Эдди в Музей наук.

— А ты не поторопилась их познакомить? — спрашиваю я. — Эдди будет переживать, если Стиви некоторое время будет присутствовать в его жизни, а потом вдруг исчезнет. — Мне нужно было подчеркнуть, что он обязательно исчезнет.

— Мы ходили туда, чтобы узнать больше о силе тяжести и законах движения, а не затем, чтобы качаться на люстрах, — смеется Лаура. И чего это она все время смеется и хихикает? — К тому же в присутствии Эдди Стиви вел себя очень сдержанно. Мы даже не держались за руки. При взгляде со стороны можно было подумать, что мы просто друзья. Большую часть времени он играл с Эдди, а не общался со мной.

— Может, ему не нравится держаться за руки на людях, — предполагаю я. — Некоторые мужчины этого не любят. Они, как правило, ни с кем долго не задерживаются.

— Ну, когда Эдди в воскресенье был у своего отца, мы со Стиви гуляли по Камден-Маркет и обедали в Ислингтоне. И он все время держал меня за руку.

— Ты думаешь, он тебе подходит? — спрашиваю я. — Уличный музыкант? Эта профессия вряд ли приносит ему стабильный доход.

— Он не уличный музыкант. Он учитель. А играет на улицах и в метро он потому, что заключил такое пари, — отмахивается Лаура.

Как это ни странно, я чувствую облегчение. Оказывается, в глубине души я почему-то не могла смириться с тем, что один из моих мужей зарабатывает деньги тем, что играет прохожим на гитаре, — хотя тот факт, что у него есть нормальная работа, лишает меня одного аргумента в дипломатической войне против Лауры.

— Он такой замечательный. У него что-то такое есть внутри… душа нараспашку. Понимаете, о чем я?

Я понимаю, о чем она.

— С ним мне кажется, что мне снова шестнадцать. Я понимаю, о чем она.

— В понедельник он пришел ко мне после работы, и мы ничем особенным не занимались. Он помог выкупать Эдди. Мы прочитали ему сказку — читали по очереди — и уложили его спать. А потом мы просто… ну, понимаете… — Лаура заливается румянцем.

И чего ей, спрашивается, краснеть, если они не трахались?

— Мы просто разговаривали. Говорили о том о сем, обсуждали все на свете. А во вторник вечером, после того как он вернулся из школы, мы пошли во дворец Александры смотреть выступление скейтбордистов.