Мужество любви - [12]

Швер облегченно вздохнул.

— Ильич наказывал не падать духом от временных неудач и срывов, — твердо произнес Варейкис и положил трубку на рычажок.

Садясь в кресло, сказал:

— Статья чрезвычайно своевременна.

Варейкис чуть откинулся на спинку стула, прищурился, как бы неожиданно обнаружив меня в кабинете:

— Ах, да!..

Дочитал отчет. Крупно на полях вывел карандашом: «И. В.» Протянул мне статью:

— Можете публиковать. Идите!

Через день я читал в «Коммуне» постановление бюро обкома «Об исправлении ошибок в колхозном строительстве». Его поместили вслед за статьей «Головокружение от успехов». Запрещалось обобществлять свиней, птиц, дома, надворные постройки.

«Окружкомы и райкомы, — говорилось в постановлении, — допустили ряд ошибок и извращений в колхозном строительстве, а обком ВКП(б), несмотря на правильные директивы, не обеспечил их выполнения и оказался на поводу у тех, кто стремился любыми средствами завершить коллективизацию к весне 1930 года…»

«У кого на поводу? — задумался я. — Ведь указание, говорил Швер, было сверху!..»

Третья глава

I

Партийная конференция открылась вечером в Большом драматическом театре. Все коммунисты редакции были там. В промышленном отделе остался я один. Готовил материалы в ночной набор. Вбежала раскрасневшаяся, запыхавшаяся Клава.

— Новости — убиться можно! — Упала в кресло, встряхнула коротко подстриженными светло-русыми волосами. — Воды, умоляю, воды!

Утолив жажду, она вытащила из полевой сумки блокнот.

— Если бы ты знал, куда я забрела!.. Аж на тот берег реки Воронежа, в Монастырщенку! — С ее лица слетела усталость, оно было ясным, веселым. — Археологи обнаружили там стоянку бронзового века. А мы ничегошеньки не знали!.. Нашли… — Она раскрыла блокнот. — Слушай, что нашли: кремневые орудия, глиняную посуду, бронзовый перстень-змейку. И посуду, и перстень (ах, какой изящный!) — подумай только! — я держала в руках! Ведь последний раз человеческая рука прикоснулась к ним четыре тысячи лет тому назад!.. Встретились век бронзовый и век советский! — Она еще выпила воды. — Думаю проситься к вам в отдел. Котыч не будет возражать? Безумно хочется бывать на заводах, в рудниках… А в «культуре и быте » — не то!

Вошел Чапай. В руке — гранка.

— Клавдия Ивановна?! Целый день ждал вас!.. Ни одной строчки не сдали в набор!

— Каюсь, Юрий Николаевич, виновата.

— Где вы были? Ушли и ничего не сказали…

— В бронзовом веке была! — с задором ответила она.

— Я серьезно спрашиваю.

— И я серьезно отвечаю. — Клава вскинула на Чапая чуть смеющиеся синие глаза. — Напишу, и вы прочтете о моем мистическом путешествии.

Уловив недовольный взгляд Чапая, весело пояснила:

— Была на раскопках, Юрий Николаевич, на ар-хео-ло-ги-чес-ких! — проскандировала она. — В Монастырщенке!

— Это другое дело!.. Пишите, пишите. В каждом номере должна быть интересная информация.

В дверях появился Швер. С напускной серьезностью спросил:

— Заседает фракция беспартийных?

— Нет! «Мозговой трест имени Швера»! — в тон ему ответил, улыбаясь, Чапай.

— Ну вот что, «мозговики»… Придется переверстывать номер. Будем печатать материалы конференции. — Он посмотрел на ручные часы. — Успеем!.. Всех, кто сейчас в редакции, объявляю мобилизованными на всю ночь! — Он удовлетворенно кашлянул в кулак.

В дверях неловко повернулся:

— Каледина, зайдите ко мне.

Клава покраснела. Бросила сумку на стол и пошла за Швером.

На губах Чапая мелькнула лукавая улыбка. Трудной походкой он направился в свой кабинет-бокс.

Через несколько минут Клава вернулась. Взглянула на меня, как бы безмолвно что-то спрашивая. На глазах — слезы.

— Что с тобой?.. Почему слезы?

Она сдержанно улыбнулась, выпрямилась. Забрала сумку.

— Пошла.

— А доклад?

— Не могу!

Она выбежала из комнаты, как бы боясь самой себя.

Я — за ней…

— Клава! Клава!..

И услыхал только стук каблучков по ступеням лестницы…

На следующее утро Котов устроил в отделе «политчас»: читал материалы партконференции.

Мы узнали о большом событии не только для нашей области, но и для всей страны: в следующем году в Липецке начнется строительство нового крупнейшего металлургического комбината, отпущены средства и на разработку Курской магнитной аномалии.

— Выигран бой за индустриализацию ЦЧО! — радостно комментировал Котов. — Историческая победа!.. Для нашего отдела, ребятки, наступает жаркая пора. Все впереди, все впереди!.. Вы понимаете, какой это удар по тем скептикам, но тем политически близоруким плановикам, которые «острили», что, мол, в ЦЧО нет никаких предпосылок для тяжелой промышленности, а есть только тяжелое положение, что, дескать, наша область аграрно-отсталая, область лаптей, — усмехнулся Котов. — Вот теперь мы докажем, что не лаптями щи хлебаем!

Он продолжал читать. По выплавке чугуна, говорилось в докладе, наша страна пока что на шестом месте в мире. Между тем в Липецком бассейне семьсот миллионов тонн промышленной руды, а в Курской Магнитке таится восемьдесят процентов всех запасов магнитного железняка, коими располагает СССР. Если к этому богатству не будут теперь же, безотлагательно, приложены руки, настойчиво подчеркивал секретарь обкома, то мы окажемся похожими на нищих, которые сидят на золотой скамье.