Мужчины о счастье - [5]

– У-у, – тонко и жалобно, как-то по-детски простонал в ответ Михаил Павлович. Проснулся от этого, совсем не его жалобного стона; и уже своим, устало твёрдым, солидным голосом ответил жене:

– Встаю, встаю, Люда… Встаю.

Евгений Новиков. Поговорить с норвежским королём

Внезапно заводской вахтёр Рома Чеканов стал владельцем замка в Норвегии. Впрочем, слово «внезапно» тут, пожалуй, не совсем уместно: у Ромы и прежде были предчувствия, что в его жизни когда-нибудь произойдёт нечто невероятное. Эти предчувствия иной раз «позвякивали» в бытовых обстоятельствах его жизни, как бутылки в сумке весёлого бродяги.

Например, однажды, без копейки денег странствуя по стране, Чеканов оказался в Самаре. Там он заночевал со случайным товарищем, благо погода была жаркая, на лавочке в сквере. Поутру продавщица ларька, стоявшего неподалёку, предложила бичам отнести пустые коробки и прочую ларёчную дребедень на свалку и пообещала за это одарить каждого пачкой сигарет.

– Ну, что, каких вам сигарет? – спросила продавщица, когда её задание было исполнено.

– «Золотое Мальборо», – с важностью сказал Чеканов.

Продавщица выпучила глаза, как если бы собиралась отведать холодного квасу, но по нечаянности хлебнула кипятку. Товарищ Ромы сразу весь заюлил, точно все члены его были на шарнирах, и сказал, что можно, конечно, сигарет и попроще.

Откуда на языке у Ромы взялись такие слова – «Золотое Мальборо», он и сам не мог понять, но они были произнесены, и он с важностью надул щёки.

Продавщица насупилась и выдала Роме пачку «Петра I», а его товарищу, как тот и просил, попроще – «Приму».

Был в жизни Чеканова случай, когда его приняли за генерала. В компании мужиков он парился и выпивал в общественной бане, и кто-то из собутыльников в разговоре в шутку назвал Рому генералом: «Дескать, а ты, генерал, что по этому поводу думаешь?» Шутка, однако, получила неожиданное продолжение – когда Рома направился к парной, к нему подошёл неизвестный голый гражданин и сказал:

– Товарищ генерал, окажите честь – выпейте и с нами!

Тут голый мужик вскинул голову, втянул живот и замер, чтобы всем своим видом выразить уважение. Только что голыми пятками не прищёлкнул. Рома удивился такому неожиданному обороту, но предложение выпить, конечно, принял. А позже, когда уже сидел в компании, делегировавшей голого мужика на переговоры с ним, выяснил, что, услышав «товарищ генерал», обращённое к Роме, вся эта компания сразу решила, что он и есть самый настоящий генерал. Такой уж важный вид был у Ромы: пространные залысины, морщинистый многодумный лоб, а глаза – как поля, с которых убрали урожай и по ним уже погуливает снежок.

Да, Чеканов много чего повидал за неполные пятьдесят лет хождения по жизни и выглядел если и не как генерал, то как заслуженный пенсионер точно. Рос он без отца под небрежной опекой всевозможных сожителей матери – отец его на спор залез на заводскую трубу да и свалился с неё, когда Рома был ещё второклассником. В юности, бывало, Чеканов питался сусликами, добытыми им в волгоградских степях, разок отсидел за хулиганство, побыл пару годков мужем разгульной ткачихи, работал кем ни попадя и где попало, получая при разных обстоятельствах травмы различных частей тела, в перестройку был и малым предпринимателем, и мелкого пошиба бандитом, поживал некоторое время с учительницей географии, которая, как только забеременела от Ромы, уехала на пару неделек отдохнуть в Италию, да там и осталась.

В последнее время Чеканов жил в общаге механического завода и работал вахтёром на проходной. А когда «трубы горели», чистил от снега или листьев дорожку к магазинчику свадебных принадлежностей «Гименей», чтобы сорвать стольничек. И вдруг на тебе – получай, Рома, замок в Норвегии!

Когда весть об этом удивительном событии в его каморку принесла комендантша общежития Елена Николаевна Прончакова, мозг Ромы поплыл, как кусок сахару, на который брызнуло из пыхтящего чайника.

– Хм… замок в Норвегии… – Рома тряхнул головой. – Что же это значит?

– Да то ж и значит. – Комендантша нерешительно повела одним, а затем уже решительно другим плечом, хотя и сама никак не могла взять в толк, что же это значит.

– Что же это за замок? – Рома сделался, как белка, которой подсунули какой-то прежде ею невиданный орех.

– Замок, судя по всему, обширный. – Елена Николаевна с осторожностью, точно в начальственную дверь, стукнула пальчиком в принесённую с собой папку. – Очень даже обширный.

– Да откуда ж он вдруг взялся, этот замок? Что за шутки?

– От твоей сестры в наследство. – Прончакова покусывала губу и смотрела то на Рому, сидевшего на кровати, то на папку с бумагами, которую держала в руках, – она не меньше Ромы пребывала в недоумении. – От графини Кристофорс.

– Кристофорс? Кто ж это такая?

– Выходит, что сестра твоя.

– Моя сестра графиня?

– Выходит, что так.

– Как же её зовут, мою сестру-графиню?

– Альбина. – Прончакова ткнула пальцем в папку. – Альбина Кристофорс.

Сестру свою Альбину Рома почти уж и не помнил. Она была его сестрой только по отцу и намного старше. Он её и видел-то, наверное, всего пару раз в жизни. Но какие-то отрывочные воспоминания о ней прокатывались в его голове: вот она кладёт в чашку с молоком сахар, чтоб было слаще пить, а Рома возмущается – сахару в доме и на чай не хватает, а она истребляет его в молоке, вот она едет на велосипеде с горки. Своего велосипеда у Ромы никогда не было, но Альбина выпросила его у соседского паренька.