Мужчины, деньги и любовь - [23]

— А теперь вытаскивай меня отсюда! — прокричал Алвеш. Неужели он подумал, что она убежит и бросит его здесь.

Сердце бешено колотилось, на лбу выступил пот. Она подползла к краю крыши и спрыгнула на землю, при этом больно ударив ногу. В голове стучала только одна мысль: а что, если заперто само хранилище? Она бежала к двери и слышала голос Алвеша, подгонявшего ее.

— Заткнись! — крикнула она со злостью.

Дверь была закручена на болты. Но, к счастью, видимо второпях, их не докрутили. Они поддались довольно легко. Кэрол, ломая ногти и сдирая на пальцах кожу, принялась их раскручивать. На это ушло минут десять. Последний болт — и дверь распахнулась!

Алвеш выскочил наружу и первым делом снова закрыл дверь и до конца закрутил болты. Схватив ее за руку, он бросился к выходу, таща ее за собой.

Стараясь не произвести ни единого звука, он осторожно отворил дверь. Кэрол высунула голову. Снаружи как из ведра лил дождь. Больше ничего не было видно.

— Пошли, — прошептал Алвеш.

Кэрол молча подчинилась, удивляясь пустоте вокруг. Потом вдалеке она увидела какоето каменное строение, а с другой стороны — дорогу, ведущую на холм.

— И что теперь?

Порывистый ветер и дождь безжалостно хлестали в лицо. Алвеш крепко держал ее за руку. Они добрались до дороги. Она была не очень широкой, именно такой, по каким машина проезжает не чаще одного раза в день.

— Как холодно, — проговорила Кэрол жалобно.

— Ничего, скоро согреешься.

Он снял пиджак и набросил ей на плечи. Кэрол посмотрела удивленно.

— Но теперь ты замерзнешь, — виновато произнесла она.

— Маленькая разница между джентльменом и подлецом — подлец всегда остается в тепле.

— Мы должны найти убежище, скоро стемнеет.

Дорога петляла, поднимаясь по холму. Они прошли около мили, прежде чем увидели другую дорогу. Не сговариваясь, свернули на нее. Ливень не утихал, но было уже все равно: они и так были мокрыми до нитки. Сделав еще один поворот, увидели вдалеке тусклый свет. Сначала Кэрол решила, что это мираж. Все тело ныло, с каждым шагом идти становилось все труднее.

В какойто момент она остановилась, качаясь, не в силах двигаться.

Алвеш упрямо подтолкнул ее сзади…

Раздался лай собаки, такой громкий, что мог бы разбудить и мертвого. В доме на холме зажегся свет. Сделав еще один шаг, Кэрол пошатнулась.

— Еще немного, постарайся, — наклонившись, сказал ей Алвеш и обнял за талию, стараясь поддержать.

Она старалась, она очень старалась. Но никогда в жизни не чувствовала себя такой уставшей. Ноги сами собой подогнулись, и она упала, потеряв сознание.

6

— Еще чаю, миссис де Оливейра?

Уголком глаза Кэрол уловила, как напрягся Алвеш, услышав эти слова хозяйки. Но ведь та считала их мужем и женой.

— Пожалуйста, зовите меня Кэрол, — сказала она, вежливо отказываясь от дополнительной чашки.

Алвеш разбудил ее, когда уже был одет.

Едва увидев его, Кэрол испытала шок. Гладко выбритый, в безукоризненно отглаженной белой рубашке (стараниями миссис Дудик) перед Кэрол стоял совсем не тот Алвеш, к которому она уже успела привыкнуть. Перед ней был человек, разговаривавший с ней в банке.

— Машина заберет нас в восемь. Затем мы сделаем заявление для полиции, — ласково произнес Алвеш, прежде чем выйти из комнаты и оставить Кэрол одну.

Взгляд упал на ночную сорочку, лежащую на кровати. И тут Кэрол вновь начали раздирать противоречивые чувства. Как она могла снова заняться с ним любовью? Нежность и страсть прошлой ночи опять поймали ее в ловушку.

Над воротничком его рубашки виднелся след оставленный ее зубами. Бог мой! Там, в темноте ночи, он на сто процентов был соблазнителем, а она — на сто процентов его жертвой. Вспоминая все, что было, она испытывала еще большее унижение. Теперь, при дневном свете, между ними вновь возникла та дистанция, которая была с самой первой встречи.

Мир снова стал реальным. А время, проведенное внутри контейнера, находилось за пределами этой реальности. Они опять стали самими собой. Он — Алвеш де Оливейра, богатый влиятельный финансист. А она — Кэрол Хэммон, бедная официантка, мечтающая стать художником. Пропасть между ними бездонна. И первым, кто напомнил об этом, был Алвеш. Переживания были такими сильными и мучительными, что испугали ее. Выйдя из спальни, она первым делом взглянула на Алвеша — не испытывает ли он то же самое, хотя бы в глубине души?

Но он совершенно спокойно и невозмутимо разговаривал с миссис Дудик. Да, Алвеш де Оливейра полностью контролировал себя. Точно знал, что чувствовал и что хочет чувствовать. Зачем же он любил ее прошлой ночью? Почти во сне, когда она была совершенно без сил.

Ну конечно, он просто из тех людей, которые занимаются сексом, когда хотят ям заниматься. Она была для него лишь желанным женским телом, тут же рядом, в одной постели. И, как он уже заметил раньше, не стоит строить никаких глупых иллюзий по поводу их дальнейших отношений.

…Машина без номеров забрала их ровно в восемь. Двое мужчин сидели на переднем сиденье. Они еще не успели спуститься с холма, как Кэрол поняла, что это полицейские. Они начали задавать вопросы.

На каждый вопрос, обращенный к Кэрол, отвечал Алвеш. В другой ситуации и в другое время она возмутилась бы таким поворотом дела. Но сейчас ей было наплевать. Она сидела на заднем сиденье и молчала, позволяя Алвешу делать из нее безмозглую дурочку.