Мужчины без женщин - [13]

— Но почему он непременно должен это потерять?

— Потеряет, обязательно потеряет, — сказал майор, продолжая смотреть в стену. Потом перевел взгляд на аппарат, выдернул из него свою усохшую руку и с ожесточением хлопнул ею по бедру. — Потеряет! — почти выкрикнул он. — Не спорьте со мной! — Он позвал фельдшера, обслуживавшего аппараты: — Да остановите вы эту чертову штуковину!

Майор пошел в другой кабинет, где проводили световые процедуры и массаж, и я услышал, как он спросил врача, нельзя ли ему воспользоваться телефоном, после чего закрыл за собой дверь. Я сидел уже на другом аппарате, когда майор вернулся. На нем были плащ и кепи. Он подошел прямо ко мне и положил руку мне на плечо.

— Простите, — сказал он, потрепав меня по плечу здоровой рукой. — Я был непозволительно резок. У меня только что умерла жена. Вы должны извинить меня.

— О… — сказал я, искренне ему сочувствуя. — Какое страшное горе.

Он стоял, закусив нижнюю губу.

— Это очень тяжело, — сказал он. — Никак не могу прийти в себя.

Он смотрел мимо меня в окно. Потом заплакал.

— Совершенно не могу с этим смириться, — сказал он и всхлипнул. И так, не переставая плакать, уставившись в никуда, не теряя военной выправки, с лицом, мокрым от слез, кусая губы, он прошел мимо всех этих аппаратов и скрылся за дверью.

Врач рассказал мне потом, что жена майора, которая была очень молода и на которой он не женился до тех пор, пока не был окончательно комиссован по инвалидности, умерла от пневмонии. Она болела всего несколько дней. Никто не ожидал, что она умрет. Майор не приходил в госпиталь три дня. Потом явился в урочное время с черной повязкой на рукаве кителя. За время его отсутствия по стенам были развешены снимки различных ран до и после лечения с помощью здешних аппаратов. Напротив того места, где обычно сидел майор, висели три фотографии таких же усохших, как у него, и полностью восстановленных рук. Не знаю, где врач их раздобыл. Мне было доподлинно известно, что мы первые, на ком эти аппараты испытывают. Фотографии не произвели на майора никакого впечатления, потому что он смотрел мимо них, в окно.

Переводчик: И. Доронина

3. БЕЛЫЕ СЛОНЫ

Холмы по ту сторону долины Эбро были длинные и белые. По эту сторону ни деревьев, ни тени, и станция между двумя путями вся на солнце. Только у самого здания была горячая тень, и в открытой двери бара висел занавес из бамбуковых палочек. Американец и его спутница сидели за столиком в тени здания. Было очень жарко. Экспресс из Барселоны должен был прийти через сорок минут. На этой станции он стоял две минуты и шел дальше, в Мадрид.

— Чего бы нам выпить? — спросила девушка. Она сняла шляпу и положила ее на стол.

— Ужасно жарко, — сказал мужчина.

— Давай выпьем пива.

— Dos cervezas[6], — сказал мужчина, раздвинув занавес.

— Больших? — спросила из-за двери женщина.

— Да. Две больших.

Женщина принесла две кружки пива и две войлочных подставки. Она положила их на стол, поставила на них кружки с пивом и взглянула на мужчину и девушку. Девушка смотрела вдаль, на гряду холмов; они белели на солнце, а все вокруг высохло и побурело.

— Словно белые слоны, — сказала она.

— Никогда не видел белых слонов. — Мужчина выпил свое пиво.

— Где уж тебе видеть!

— А почему бы и нет? Мало ли что ты говоришь, это еще ровно ничего не значит.

Девушка взглянула на бамбуковый занавес.

— На нем что-то написано. — сказала она. — Что это значит?

— "Anis del Toro". Это такая водка.

— Давай попробуем.

— Послушайте! — позвал он.

Женщина вышла из бара.

— С вас четыре реала.

— Дайте нам два стакана Anis del Toro.

— С водой?

— Ты как хочешь? С водой?

— Не знаю, — сказала девушка. — А с водой вкусно?

— Недурно.

— Так как же, с водой? — спросила женщина.

— Да. С водой.

— Отдает лакрицей, — сказала девушка и поставила стакан на стол.

— Вот и все так.

— Да, — сказала девушка. — Все отдает лакрицей. Особенно то, чего так давно хотелось. Вот и с абсентом так было.

— Перестань.

— Ты сам первый начал, — сказала девушка. — Мне было хорошо. Я не скучала.

— Ну что же, давай попробуем не скучать.

— Я и пробовала. Я сказала, что холмы похожи на белых слонов. Разве это не остроумно?

— Остроумно.

— Мне хотелось попробовать эту водку. Мы ведь только и делаем, что ездим по новым местам и пробуем новые вина.

— Вот именно.

Девушка взглянула на холмы.

— Чудесные холмы, — сказала она. — Пожалуй, они вовсе и не похожи на белых слонов. Просто мне подумалось, что вот так же и те белеют сквозь деревья.

— Не выпить ли нам еще?

— Пожалуй.

Теплый ветер качнул к столу бамбуковый занавес.

— Хорошее пиво, холодное, — сказал мужчина.

— Чудесное, — сказала девушка.

— Это же пустячная операция, Джиг, — сказал мужчина. — Это даже и не операция.

Девушка смотрела вниз, на ножку стола.

— Ты сама увидишь, Джиг, это сущие пустяки. Только сделают укол.

Девушка молчала.

— Я поеду с тобой и все время буду подле тебя. Сделают укол, а потом все уладится само собой.

— Ну, а потом что с нами будет?

— А потом все пойдет хорошо. Все пойдет по-прежнему.

— Почему ты так думаешь?

— Только это одно и мешает нам. Только из-за этого мы и несчастны.

Девушка взглянула на занавес и, протянув руку, захватила две бамбуковые палочки.