Мужчина во цвете лет. Мемуары молодого человека - [115]
— Что значит «отпетые мерзавцы»?
— Ну, такие — обоюдоострые. Основную массу составляют просто мерзавчики, которых легко обойти. Многие из тех, кого считают мерзавцами, на самом деле просто лодыри. Или дураки.
Затронутую тему, перебравшись в кухню, взяли шире. Суждения Зелмы, как всегда, были интересны. Выпил стакан чая, потом второй. В холодильнике нашлись сыр и колбаса. За едой толковали о своих любимых блюдах.
— Перловый суп, картофельное пюре с поджаренной до хруста свининой, тушеные овощи, — перечислил я.
— А птица?
— Нет. В птичьем мясе всякие сухожилия, суставы, мышцы.
— У тебя испорченный вкус. Представь себе, как отвратны на вид раки. Зато какие вкусные.
— Раков я не ем.
— С ума сойти! А миноги?
— Тоже.
— Ну а дичь?
— Не потребляю.
— Чем же это лесная дичь тебя не устраивает?
— При виде дичи у меня перед глазами возникают набитые чучела. Или полосатые лесные кабанчики.
— Господи! А когда колбасу ешь, у тебя ничего не возникает перед глазами?
— Когда ем колбасу, ничего не возникает.
— Устриц ты тоже есть не стал бы? А тухлые яйца? А жареных осьминогов с помидорами?
— Брррр!
— Но ведь это ж такие деликатесы! Я согласна пешком отправиться в Нормандию, лишь бы отведать устриц. Сыр еще есть. Хочешь? Уж он ничем не осквернит твоей фантазии.
Я сожалел о ничтожных размерах своего желудка. Я булькал, словно канистра, чай во мне плескался уже где-то на подступах к глотке. И беседы на кулинарные темы не могли продолжаться до бесконечности. О котлетах из конины я как будто Зелме рассказал. Ее восторженные воспоминания о поглощении трепангов в московском ресторане тоже перебрали. В наступившей тишине на полке громко тикал старомодный будильник.
— Посуда пускай останется на столе, — сказала Зелма.
Будь я курильщиком, растворил бы окно, подымил сигаретой, постоял с глубокомысленным видом. Или даже вышел бы в сад.
— Ты как знаешь, а я пошла спать. Тебе что, спать совсем не хочется?
— Не-ет! Я ведь сова по натуре.
— Я передумала, — объявила она. — Постелю тебе на диване в проходной комнате. Может, еще захочешь почитать.
Я тотчас почувствовал облегчение, что, конечно, отразилось на моем лице. Это не прошло незамеченным для Зелмы. Но она и бровью не повела. Продолжала игру. Как Нонна Гаприндашвили, продумывая несколько ходов вперед.
Все дальнейшее, выражаясь словами Рандольфа, было «обычным эндшпилем». Зелма постелила мне постель, принесла настольную лампу и журнал «National Geographic». Когда я вернулся из туалета, она была в своей комнате. Я быстро разделся и залез под одеяло.
Дверь в комнату Зелмы осталась приоткрытой. Я слышал, как она еще некоторое время ходила, копошилась. Потом щелкнул выключатель. Я тоже погасил свет. За окном светила луна.
— А ты дурно воспитан, — сказала она, — мог хотя бы пожелать спокойной ночи.
— Спокойной ночи!
— Ну загляни же ко мне. Какие могут быть пожелания через дверь.
С дрожью в коленках вошел я к Зелме. Поцеловал ее. Было очень холодно, окно было отворено настежь. Я весь дрожал. Она сказала, что у меня даже губы заледенели, неужели я не чувствую, как мои зубы лязгают о ее зубы. Тогда я поцеловал ее еще раз, чтобы проверить, лязгают ли зубы. Это, конечно, был только предлог. Мне вовсе не хотелось возвращаться обратно. Ни о чем другом я больше не думал. Хотелось, чтоб у нас с ней были общие губы, общие руки и все было общим. Общим с Зелмой. Наконец-то я по-настоящему понял, как красиво это имя. Зелма. Зелма. Калвис Заринь, вы немедленно должны швырнуть ручную гранату. Сейчас раздастся взрыв. Какая жуть. Никогда я не швырял ручную гранату, но знаю, что делается левой рукой, а что правой. Садитесь, Калвис Заринь, теорию вы знаете на пять. И все-таки что-то не так. Глупо, ужасно глупо, какой позор. Да, раздался голос Зелмы, да! У нас были общие губы, общие руки и общие ноги. Но дальнейшее продвижение невозможно. Угроза срыва вперемежку с окрыляющей надеждой. Весь в поту, бездыханный, я рухнул рядом с Зелмой.
Понемногу обретая способность рассуждать, я ощутил не столько стыд из-за своей неопытности, сколько горечь разочарования и закипавшую злость. Презренный тип. Предавший принципы. Мерзавец, трус. Конечно же я понял хитрость Зелмы. Был зол и на нее. На себя же злился во сто крат сильнее.
Лежал, уткнувшись лицом в подушку. Зелма дула мне в затылок, подушечками пальцев поглаживала у меня промеж лопаток.
— Ну, я пойду…
— Ты типичный мужчина.
— Я типичный поросенок.
— Не смеши меня. Сейчас сменю простыню, и все будет в порядке.
— Навряд ли.
В радостном порыве она обеими руками обвила мою шею и прильнула ко мне. Груди у Зелмы были совсем маленькие. И вообще в ее фигуре было что-то мальчишеское. Причем отнюдь не в физическом смысле. Наша парная композиция — в лунном свете, в чистоте графических форм — напоминала фотоэтюд из журнала.
— Не понимаю, чего ты так переживаешь?
— Я не переживаю. Просто злость берет. И вообще…
Она рассмеялась звонким смехом:
— Мой несчастный Дафнис!
Выбравшись из-под одеяла, поискал глазами единственную принадлежность своего туалета. Зелма, обхватив ладонями затылок, заломила кверху локти и сладко зевнула.
— По-моему, все в норме. Ложись и ни о чем не думай. Лучше с тобой, чем с кем-нибудь другим. А знаешь, моя невинность стала меня тяготить. Далеко ли тут до комплекса неполноценности.
Сборник повестей латышских прозаиков знакомит читателей с жизнью наших современников — молодежи, сельских тружеников рыбаков. В центре книги — проблемы морально-этического плана, взаимоотношений человека и природы, вопросы формирования личности молодого человека.
Зигмунд Янович Скуинь родился в Риге в 1926 году. Вырос в городском предместье, учился в средней школе, в техникуме, в художественной школе. В девятнадцать лет стал работать журналистом в редакции республиканской молодежной газеты.В литературу вошел в конце 50-х годов. Внимание читателей привлек своим первым романом «Внуки Колумба» (в 1961 году под названием «Молодые» опубликован в «Роман-газете»). В динамичном повествовании Скуиня, в его умении увлечь читателя, несомненно, сказываются давние и прочные традиции латышской литературы.К настоящему времени у Скуиня вышло 68 книг на 13 языках.3. Скуинь — заслуженный работник культуры Латвийской ССР (1973), народный писатель Латвии (1985), лауреат нескольких литературных премий.В романе «Кровать с золотой ножкой» читатель познакомится с интересными людьми, примечательными судьбами.
В сборнике представлены рассказы латышских советских писателей старшего поколения — Вилиса Лациса, Жана Гривы, а также имена известных прозаиков, успешно работающих в жанре рассказа сегодня — это Эгон Лив, Зигмунд Скуинь, Андрис Якубан и др. В книгу вошли произведения, связанные одной общей темой, — рассказы знакомят читателей с жизнью и трудом латышских моряков и рыбаков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Внуки Колумба — это наши молодые современники, юноши и девушки с пытливым умом и пылким сердцем. Герои романа очень молоды, они только вступают в самостоятельную жизнь. Широко открываются перед ними просторы для творчества, дерзаний, поисков. Приходит первая любовь, первые радости и разочарования. И пусть не все гладко в жизни героев, пусть еще приходится им вступать в борьбу с темным наследием прошлого — они чувствуют себя первооткрывателями, живущими в замечательную эпоху великих открытий.
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.