Мужчина в полный рост - [86]
Почему она добровольно поставила себя в такое нелепое положение?
Чарли.
Чарли — вот ответ.
И тех громоздких психологических хитросплетений, которыми забивает себе голову женщина во время развода, как не бывало. Ей же пятьдесят три! Она была замужем за Чарли Крокером двадцать девять лет, родила ему трех детей, помогла в его головокружительной карьере, которой он горд до неприличия! У нее есть полное право быть той, кем была в пятьдесят три ее собственная мать, — матроной… Да-да, матроной… царственной особой… с высочайшим положением в семье и обществе… И если матрона решит позволить себе такую прихоть, как уютный жирок, ей не о чем беспокоиться, совершенно не о чем. Матери это придавало лишь… степенность.
Какая же чепуха все эти рассуждения о взаимоотношениях, ролевом равновесии, эмоциональном ограничении, которыми она терзала себя во время бессмысленных походов к психоаналитикам. Ты, только ты, Чарли, в ответе за то, что сделал со мной! Ты, Чарли, опустошил мою жизнь, которая была прекрасна! И вот я, женщина пятидесяти трех лет, пытаюсь начать все сначала на этой нелепой фабрике по производству мальчиков с грудями!
Ненависть вызвала приток адреналина — Марта воспрянула духом, в голове прояснилось.
Мустафа Гант тем временем укоризненно качал головой:
— Ай, ай… Кто-то не хотеть быть ласчка? Кто-то не хотеть летать? Ай, ай… я расстроить.
Турок вел себя достаточно дипломатично, не обращаясь ни к кому конкретно. В конце концов, они ведь платят деньги. Он обращался ко всей группе сразу. И все же Марта понимала — упрек в ее адрес. Она подняла голову. Так и есть — турок смотрит на нее. Все остальные, все эти мальчики с грудями, уже присели — низко, на полусогнутых коленях — и вытянутыми в стороны руками взмахивали вверх-вниз, «как ласточки». Марта послушно присела и принялась делать махи руками.
Мустафа все повторял:
— Не сдавай! Махай! Махай! Махай! Махай! Сильно! Еще! Двацать рас! Верх… низ! Верх… низ! Верх… низ!
Марта взмахивала руками. Плечи ныли, бедра горели от долгого пребывания в полусогнутом положении. Но Марта держалась. Почему? Почему такая покорность? Может, такова ее натура, вынуждающая подчиняться воле сильных, властных мужчин? Может, подсознательно она получает удовольствие, когда над ней главенствуют все эти «Алле опы» с лужеными глотками? Может, она страдает неврозом навязчивых состояний?
Да ладно тебе, Марта… Папочка был прав, когда еще тридцать лет назад по секрету признался дочери, что психоанализ — чушь собачья, от начала и до конца… Ничем ты не больна, и нет у тебя никакого невроза. Тебе не дает покоя предательство мужчины по имени Чарли Крокер. Марта стиснула челюсти, сжала ноги и принялась усердно изображать ласточку. Она взмахивала руками и представляла, как на бедрах тают бесчисленные унции жира.
— Верх… низ! Верх… низ! Верх… низ!
Марта как одержимая слепо повиновалась командам огромного турка, самого модного в Атланте творца мальчиков с грудями. «Мне пятьдесят три, — думала про себя Марта, взмахивая руками как крыльями, — и мне нужен мужчина».
После занятий Марта и Джойс частенько заезжали в закусочную на Пидмонт-роуд под названием «Хлебная корзинка». Заведение было достаточно демократичным, чтобы прийти туда вот так, запросто, в спортивном трико с накинутым поверх блейзером, и при этом не мучиться от неловкости. И в то же время достаточно модным для девяностых местечком, с продуктами здорового питания. Стену напротив входа занимал свежеиспеченный хлеб всевозможных форм — круглой, овальной, прямоугольной, — расставленный на полках стоймя, как фарфоровые тарелки в витрине магазина. Перед хлебом была разложена выпечка; над ней вращался огромный шар в позолоченных металлических полосках. Чуть в стороне стояли несколько десятков блестящих черных столиков наподобие тех, что можно встретить в кофейнях. Пол в закусочной выложили плиткой, а потолок сделали из разрисованного стекла, с мягким неоновым освещением. Весь зал был заставлен растениями в подвесных кашпо или кадках; особенно много было горшков со щучьим хвостом — кожистые листья торчали как мечи. Зелень вилась по верху невысоких, чуть ниже человеческого роста, перегородок, разделявших зал на отдельные зоны.
Марта и Джойс всегда садились за небольшой столик у зеркальной перегородки, рядом с разросшимся щучьим хвостом. И всегда обсуждали одно и то же, хотя спроси их кто о теме, на которую не жаль столько слов, они бы смутились. Марта и Джойс принадлежали к тому безымянному женскому клубу, члены которого ежедневно встречаются друг с другом по всей Атланте, всей Америке, чтобы поведать друг другу о своей общей беде — о разводе.
Джойс уставилась в зеркало на свое отражение:
— Ну что за волосы! Нет, ты только посмотри!
Марта посмотрела. После тренировки длинные пряди темно-каштановых волос подруги прилипли к голове.
— Каждый день возвращаюсь домой в таком виде, — жаловалась Джойс, все еще внимательно рассматривая себя. — Моя уборщица и та выглядит лучше.
— Может, надевать шляпку? — предложила Марта.
— Не могу. Какие только фасоны не перепробовала — все равно лицо маленькое. Знаешь, как в шутку называл меня папа? «Центик».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шарлотта Симмонс, умная, скромная и наивная девушка из простой семьи, круглая отличница из крохотного городка, попав в один из самых элитных университетов США, с изумлением обнаруживает, что интересы большинства студентов сводятся к сексу, выпивке, желанию показать себя «крутым», «оттянуться» и «поколбаситься», а вовсе не к учебе и познанию мира, в котором так много интересного…Для написания этого романа Том Вулф специально провел в студенческих кампусах около четырех лет. Открывшийся ему мир он перенес на бумагу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы обманываете свою жену? Уверены, что это не будет иметь катастрофических последствий? Тогда эта книга для вас. Преуспевающий брокер с Уолл-Стрит тоже так думал. Читайте, что из этого получилось. Это первое беллетристическое произведение американского писателя и журналиста Тома Вулфа завладевает вниманием читателя благодаря тонко выстроенной интриге и ярко воспроизведенной картине жизни современного Нью-Йорка. Кто-то гибнет в кострах амбиций, а кто-то возрождается из пепла…
Документальный роман классика американской литературы Тома Вулфа в доступной увлекательной форме рассказывает о событиях конца 1950-х – 1960-х гг., когда «холодная война» между двумя сверхдержавами, СССР и США, вышла на новый виток – началась битва за освоение космического пространства.«Эта книга появилась на свет благодаря обычному любопытству. Мне захотелось узнать, что же на самом деле заставляет человека по собственной воле забираться на верхушку огромной свечи – ракеты «Редстоун», «Атлас», «Титан» или «Сатурн» – и ждать, пока зажгут запал? И я решил пойти наиболее простым путем, то есть спросить об этом у самих астронавтов…».
Действие «Голоса крови» происходит в Майами – городе, где «все ненавидят друг друга». Однако, по меткому замечанию рецензента «Нью-Йоркера», эта книга в той же степени о Майами, в какой «Мертвые души» – о России. Действительно, «Голос крови» – прежде всего роман о нравах и характерах, это «Человеческая комедия», действие которой перенесено в современную Америку. Роман вышел сравнительно недавно, но о нем уже ведутся ожесточенные споры: кому-то он кажется вершиной творчества Вулфа, кто-то обвиняет его в недостаточной объективности, пристрастности и даже чрезмерной развлекательности.Столь неоднозначные оценки свидетельствуют лишь об одном – Том Вулф смог заинтересовать, удивить и даже эпатировать читателей, которые в очередной раз убедились, что имеют дело с талантливым романом талантливого писателя.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Книга представляет российскому читателю одного из крупнейших прозаиков современной Испании, писавшего на галисийском и испанском языках. В творчестве этого самобытного автора, предшественника «магического реализма», вымысел и фантазия, навеянные фольклором Галисии, сочетаются с интересом к современной действительности страны.Художник Е. Шешенин.
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.