Мужчина в полный рост - [83]
— Ох, Уэс, даже не знаю… Не хочу показаться пессимистом, но… навряд ли.
— И не такое случалось, — убеждал Роджера мэр, — и не такое случалось. Кстати, насчет того дома, который мы видели в Бакхеде… с каменной стеной и статуями перепелов у входа… Это дом Крокера. Совсем рядом с особняком Армхольстера… Неужели не понимаешь? Очень даже подходит. Да, чуть не забыл! Крокер ведь еще и член «Пидмонтского ездового клуба».
Роджер снова покачал головой:
— Что ж, тогда удачи.
— На удачу рассчитывать нечего, — возразил Уэс. — Придется все устраивать самим. И ты мне в этом поможешь.
Сидя на заднем сиденье «бьюика», Роджер повернулся оглядеть окрестности Блаффа. До чего же много осыпающихся, сгоревших хибар с лужами стоячей воды, в которых гниет, ржавеет всякий мусор… Мысленно Роджер сравнивал все это с венецианским палаццо Армхольстера и огромным особняком Крокера. «Крокер… типичный джорджийский мужлан в средневековом поместье. Да, Уэс прав — все это может иметь далеко идущие последствия. Эх, и угораздило же ввязаться в такое! А ведь перемахнул же этот пресловутый расовый барьер, причем так красиво». Роджеру вдруг ужасно захотелось назад, на улицу Пичтри, в компанию «Ринджер Флизом энд Тик», ко всеми уважаемому Гертланду Фуллеру.
— Дэкстер, — обратился к шоферу мэр, — покажи-ка нам с мистером Беллом магическую силу копа.
Роджер вопросительно глянул на Уэса. Тем временем массивный Дэкстер открыл дверцу и, с трудом выбравшись из шоферского кресла, встал рядом с машиной. Пятеро парней сбились в стайку и жгли незваных гостей взглядами, точно лазерами. Дэкстер вытащил переносную рацию и поднес к губам; Роджер слышал, как шофер что-то бубнил густым басом, но не мог разобрать ни слова.
— С кем это он? — спросил Роджер, не сводя глаз с парней. «Господи, к чему ворошить это осиное гнездо», — подумалось ему.
— Да ни с кем, — ответил Уэс. — Рация работает не дальше пятисот ярдов, да и то в пределах мэрии.
— Тогда зачем он бубнит в рацию?
— Магическая сила копа, — объяснил Уэс. — Гляди, что будет дальше.
Пятеро парней с самым невозмутимым видом, на какой только были способны, развернулись и начали отступать. Они шли свободно, вразвалочку — «походкой Франкенштейна».
— Приняли Дэкстера за копа, — пояснил мэр.
Но, дойдя до обгоревшего дома, парни остановились. И по очереди переговорили с тремя такими же, как и они сами, изгоями общества, только постарше — двумя мужчинами и проституткой. Которые, уставившись на Дэкстера и «бьюик», съехали по стенке дома — как будто растаяли.
— Гляди-гляди! — воскликнул Уэс. — Прямо примерные граждане!
— Примерные?!
— Предупреждают торчков о нашем появлении. Видишь, те парни щеголяют в мешковатых штанах, а головы обмотали повязками? Так одеваются заключенные в тюрьмах. Да, в тюрьмах. Там не разрешается носить ремень, так что если штаны велики, их носят приспущенными. Что же до повязок… В тюрьме головных уборов нет, и если хочешь нацепить что на голову — рвешь простыню. Ты только представь себе, Роджер, — пацан пятнадцати-шестнадцати лет по собственной воле рядится в тюремные шмотки. В его жизни тюрьма — понятие совсем не отвлеченное, он не боится попасть туда. Он знает — если упекут за решетку, он окажется среди своих! Ты только представь себе, Роджер, — тюрьма для этих пацанов все равно что продолжение их черного братства (как сказал бы наш великий Андрэ Флит). В этой части Инглиш-авеню парень без привода в полицию — редкость. Вспомни Фэнона. Добрым и покладистым его, конечно, не назовешь, но он вышел отсюда без единого привода. И стал одним из самых знаменитых футболистов Америки. Тут есть над чем задуматься.
К тому времени пятеро парней, этих поклонников тюремной моды, топая в своих «Франкенштейнах» вразвалочку, раскачиваясь, как друиды во время совершения обряда, свернули за угол. Торчки, соблюдая лишь видимость невозмутимого спокойствия, уносили ноги, поспешая за парнями. Из недр дома начался исход наркоманов. Мужчин и женщин, подростков и согбенных стариков. Кое-кто косился на «бьюик», но у большинства глаза были остекленевшими. Все эти морфинщики, кокаинщики, героинщики нетвердой походкой покидали остов наполовину сгоревшей развалюхи. И вереница все тянулась и тянулась! Как же они помещались внутри? По стенкам стояли, что ли? Наконец на крыльце показался последний — субъект мужского пола, большой, высокий, лет сорока, босоногий, в грязной серой футболке и штанах цвета хаки… Совсем на ногах не стоит… все заваливается вправо… распластывается на крыльце… делает усилие, поднимается на четвереньки… ползет вниз по ступеням… по тротуару… встает на ноги… кренится вперед… снова приземляется на все четыре… ползет… исчезает из виду… снова появляется и ползет… тащит свои двести фунтов за угол.
— Кто улепетывает на всех четырех при приближении человека? — спросил Уэс Роджера.
— Не знаю, — ответил Роджер. — Кто?
— Крыса, — сказал Уэс, — или тот, кто опустился до уровня крысы. Фэнон запросто мог оказаться на месте этого типа. Армхольстер — никогда. Чарли Крокер — тоже. Так что делай выводы, Роджер, делай выводы…
ГЛАВА 9. Без шанса на замужество
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шарлотта Симмонс, умная, скромная и наивная девушка из простой семьи, круглая отличница из крохотного городка, попав в один из самых элитных университетов США, с изумлением обнаруживает, что интересы большинства студентов сводятся к сексу, выпивке, желанию показать себя «крутым», «оттянуться» и «поколбаситься», а вовсе не к учебе и познанию мира, в котором так много интересного…Для написания этого романа Том Вулф специально провел в студенческих кампусах около четырех лет. Открывшийся ему мир он перенес на бумагу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы обманываете свою жену? Уверены, что это не будет иметь катастрофических последствий? Тогда эта книга для вас. Преуспевающий брокер с Уолл-Стрит тоже так думал. Читайте, что из этого получилось. Это первое беллетристическое произведение американского писателя и журналиста Тома Вулфа завладевает вниманием читателя благодаря тонко выстроенной интриге и ярко воспроизведенной картине жизни современного Нью-Йорка. Кто-то гибнет в кострах амбиций, а кто-то возрождается из пепла…
Документальный роман классика американской литературы Тома Вулфа в доступной увлекательной форме рассказывает о событиях конца 1950-х – 1960-х гг., когда «холодная война» между двумя сверхдержавами, СССР и США, вышла на новый виток – началась битва за освоение космического пространства.«Эта книга появилась на свет благодаря обычному любопытству. Мне захотелось узнать, что же на самом деле заставляет человека по собственной воле забираться на верхушку огромной свечи – ракеты «Редстоун», «Атлас», «Титан» или «Сатурн» – и ждать, пока зажгут запал? И я решил пойти наиболее простым путем, то есть спросить об этом у самих астронавтов…».
Действие «Голоса крови» происходит в Майами – городе, где «все ненавидят друг друга». Однако, по меткому замечанию рецензента «Нью-Йоркера», эта книга в той же степени о Майами, в какой «Мертвые души» – о России. Действительно, «Голос крови» – прежде всего роман о нравах и характерах, это «Человеческая комедия», действие которой перенесено в современную Америку. Роман вышел сравнительно недавно, но о нем уже ведутся ожесточенные споры: кому-то он кажется вершиной творчества Вулфа, кто-то обвиняет его в недостаточной объективности, пристрастности и даже чрезмерной развлекательности.Столь неоднозначные оценки свидетельствуют лишь об одном – Том Вулф смог заинтересовать, удивить и даже эпатировать читателей, которые в очередной раз убедились, что имеют дело с талантливым романом талантливого писателя.
Одна из ранних книг Маркеса. «Документальный роман», посвященный истории восьми моряков военного корабля, смытых за борт во время шторма и найденных только через десять дней. Что пережили эти люди? Как боролись за жизнь? Обычный писатель превратил бы эту историю в публицистическое произведение — но под пером Маркеса реальные события стали основой для гениальной притчи о мужестве и судьбе, тяготеющей над каждым человеком. О судьбе, которую можно и нужно преодолеть.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Книга представляет российскому читателю одного из крупнейших прозаиков современной Испании, писавшего на галисийском и испанском языках. В творчестве этого самобытного автора, предшественника «магического реализма», вымысел и фантазия, навеянные фольклором Галисии, сочетаются с интересом к современной действительности страны.Художник Е. Шешенин.
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.