Мужчина достойный любви - [29]

Мелисса погрузилась в работу. Она любила рисовать, особенно — детальные изображения замков, куда они приезжали, долины, водопады и пейзажи. Рисуя, она придумывала истории для Авроры, такие, каких сама никогда в детстве не слышала, с драконами и принцессами.

Мелисса рассмеялась, взяв кисточкой небесно-голубую краску. Слова и образы приносили ей умиротворение наряду с усадьбой и парком, изысканно раскинувшимся вокруг нее.

— Интересно, кому мои истории нравятся больше, мне самой, ребенку, или ребенку во мне?

— А как насчет женщины в вас?

Рейли. Мелисса прикусила кисточку, зажатую между зубов, и глубоко вздохнула. Лучше встретиться с ним лицом к лицу, коль скоро предстоит совместная работа в течение месяца.

— У вас манера незаметно подкрадываться к человеку.

— Скрытность — это тоже искусство.

— Той ночью вы не были столь скрытны.

Голос Рейли показался резким и скрипучим.

— Я же держался на расстоянии, разве нет?

И действительно. После той ночи на кухне он к ней ни разу не подошел. Однако он оставался близок к ней иным образом. Он наливал ей вино за обедом, наблюдая, как она его потягивает, пьет маленькими глотками, слизывает капельку с губ. Он поливал жирным соусом нежно-розовое филе семги и подавал ей на тарелочке. Он был абсолютно пристоен и греховно соблазнителен. И никто ничего не замечал.

За исключением Мелиссы. Стоило ей пригубить терпкое вино, как она начинала думать о нем.

И сейчас Рейли стоял рядом, терпеливый и не сдающийся, как этот дом.

Мелисса откинулась на раскладном стульчике и указала на мольберт.

— Ну, вот. Что вы на это скажете?

— Я могу оставить свое мнение при себе, если оно нежеланно.

Уверенная в том, что совладала со своими чувствами, Мелисса одарила его взглядом.

— Вы так никогда не поступали. Несмотря на всю свою скрытность, вы всегда умудрялись сказать то, что думаете. — И всегда делали то, что вздумается. Все время он заставлял ее испытывать такие чувства, о каких она и не мечтала.

Он подошел поближе. Она уловила его запах, лесной и совершенно мужской. Он склонился рядом с ней, изучая картину.

— Изображено точно, мисс. Однако…

— Что «однако»?

— Не совсем реально.

Обрадовавшись, что удалось переключить его внимание на картину, она стала его подзадоривать:

— Вы опять чересчур тактичны.

Он дернулся и продолжил рассматривать картину.

— Выглядит, как сусальное изображение домика в детской книжке. Красивый, точно соответствующий оригиналу, но непригодный для жилья.

— Значит, я выразила то, что хотела сказать, верно. — Она бросила несколько красных брызг на трубы, усеивающие крышу восточного крыла, и расслабилась, явно довольная собой.

— Значит, Бедфорд-хауз нереален?

— Это мечта. Все — мечта. Дивный сон. Где бы мы ни оказывались: в Париже, Зальцбурге, Венеции, — везде первоклассные отели и обширные, роскошные дома. Хелена от рождения имеет это, как и Аврора. Но для меня эта жизнь — книжка волшебных сказок или кино. — Мир грез, населенный богатыми людьми, лишь обострял ее чувство вечно лишнего человека. Она пропустила через себя эту мысль, подрисовывая плитки скошенной крыши оранжереи.

Рейли уселся на траву неподалеку от ее складного стульчика, в двух метрах от нее. Мелисса искоса изучала его взглядом. Помятые слаксы цвета хаки и белая хлопчатобумажная рубашка. Закатанные рукава, расстегнутый ворот, вид человека, готового к любой драке и схватке, человека, любящего тяжкий физический труд и не натрудившегося вдоволь. Вновь вспомнились ей легкие прикосновения его пальцев. По позвоночнику пробежал холодок. Она слегка прикоснулась кистью к картине.

Он сорвал травинку и стал ее жевать, пристроив кулаки на приподнятых коленях. Ощущая ее взгляды исподлобья, он поглядел в ее сторону.

— О чем вы задумались?

— Впервые я в состоянии зримо представить себе вас в облике солдата.

— Ах, да. Но не в обычной сбруе.

— Простите?

Он вдруг заговорил без акцента, бессознательно подтянувшись.

— Не в своей обычной форме. Сегодня утром я работал в гараже. А после чая повозился в саду.

— Вы еще и садоводством занимаетесь?

— Кроули разрешает мне копаться, сколько душе угодно, при условии, что я не прикончу слишком много его капусты. А сейчас я копал для него ямки для подпорок, а затем увидел, как вы сидите здесь, и улизнул.

— Приятно слышать, что кто-то в этом имении имеет власть над вами.

— Кроули здесь дольше кого бы то ни было. Не подпускает меня близко к цветам, но полагает, что моя крепкая спина на что-нибудь, да сгодится. Англичане — это раса садоводов. Они помешаны на растениях.

— А вы разве не англичанин?

— Мой отец в шестидесятые годы приехал в Англию из Ирландии в поисках работы. Так поступали многие из ирландцев. Ливерпуль и Лидс битком набиты нами. Манчестер тоже. Мы, однако, никогда не считали себя целиком и полностью британцами.

— Но вы служили в Северной Ирландии, — заявила Мелисса, наступая на его больное место. — На стороне британцев.

— Мне нужна была работа. И мне нравилось обезвреживать опасные вещи. Я думал, что это может оказаться полезным.

— Но это не сработало?

Он заметил, что она пристально смотрит на его лицо, и потрогал шрам. К величайшему ее удивлению, он рассмеялся.