Муж, жена и сатана - [75]
Отвлекся… Далее идем, однако.
А вскоре зданье наше по решению Исполкома Моссовета было передано Городской библиотеке № 2, и деятельность ее началась в 1971 году — такое невозможно запамятовать, поскольку уже через два года с небольшим при библиотеке этой открылись две музейные комнаты с литературно-мемориальной экспозицией, посвященной жизни моей и моему — прошу заранее извинить за нескромность — творчеству, отданным во благо Российской культуры и процветанья. По крайней мере, именно так написано крупными буквами при входе, на стене.
Туда и перебрался я, к себе уже, как говорится, ближе к исконным пенатам. А по истеченье следующих пяти лет библиотеке этой присвоили мое имя…»
— Так я не понял, Николай Василич… — прервал его Лёва, — это в каком же году получается?
— В 79-м, — быстро просчитала в уме Аделина. — Мне тогда десять лет как раз исполнилось, в пионеры приняли, кажется. В пионерки.
Лёва хмыкнул:
— А-а, 79-й? Это я уж свой институт землеустройства окончил, в армии год отслужил и успел внутренним эмигрантом заделаться. Помню, с Мишкой Шварцманом на паях тогда первую доску пристроили, семнашку, немцу одному, ковчежную, музейного класса, праздник, по левкасу, двухрядная, 29 клейм, сплошь фишки, не деланная. Я тогда оружием не занимался еще, только входил в это дело.
Ада толкнула его в бок:
— Лёва, никому не интересна история твоего человеческого падения, абсолютно никому. Не отрывай Николая Васильевича от дела. Что ты вообще себе позволяешь?
— А что такого? — уже окончательно по-свойски удивился Гуглицкий. — Просто маленькая переменка, и вообще, я ничего ни от кого не скрываю. Я тут среди вас, кстати говоря, самый старший. Вы в курсе, Николай Василич, у нас ведь с вами три года разницы, причем в мою пользу, если посчитать. Но только надо отбросить виртуалку — виртуалка не в зачет!
Экран заработал, выдавая привычный наклонный почерк, как и было положено:
«Давно знаю об этом, Лёвушка, с первого же дня. Ценю непомерно и уваженье испытываю огромное к вашему житейскому багажу — именно на него рассчитываю в деле моем, как сию минуту выразилась Аделиночка. К этому же и веду — недолго уж осталось, потерпите меня еще самую малость».
— Пожалуйста, не влезай больше со своими комментариями, я тебя очень прошу. — Ада с укоризной посмотрела на мужа, и тот, подчиняясь, обреченно кивнул в ответ.
«Так вот, далее… Далее до встречи нашей оставалось по меркам моим совсем уже недолго — двадцать быстроходных годков. И скажу я вам, быть может, крепко даже разочаровав вас обоих, дорогие мои, что ни великие события сего знаменательного в русской истории периода, такие, как перестройка, горбачевские и ельцинские перемены, раскол империи нашей на разрозненные куски, новый путь, направляющий россиян в сторону осознанья либеральных идей устройства жизни — ничто не заставило спящий дух мой воспрянуть так и обрести новую веру в избавленье мое, как изобретенье и внедрение в жизнь человеческую компьютеров вкупе с Интернетом.
Вот способ связи с избавителем моим, подумал я тогда. Именно через это устройство смогу я привлечь к беде своей то единственное лицо, какому смогу довериться и поведать об себе. И тогда стал я предпринимать попытки достигнуть умом своим уразумения, как все же орудует оно, это хитроумное касательство меж людьми, как умеет заменить оно собою письма и почтовые отправленья. И как сделаться одним из участников такого сообщества людей, чтоб достучаться до одного из них, до единственного моего спасительного человека.
Взялся интересоваться, прицельно, с пристрастьем: поглядывал, подслушивал, считывал, коль удавалось найти открытую предо мною страницу иль изображение в любом подходящем виде. О, как сожалел я о том, что не умею перевернуть страницу! Что нет во мне силы той, чтоб научила касаньем оболочки воздействовать на предметы, чтоб водить дала мне писчим пером!»
— Постойте, постойте! — не выдержал Лёва. — А как же кастрюля? А «Оптима»? А остальное все? Чем же вы их толкали тогда?
«Еще буквально несколько слов и отвечу, Лёвушка, уже близки мы к завершенью. Итак, на дворе 1998-й. В 1998-м появляются корпорация и доменное имя Гугол. Мальчики эти умненькие, основатели, Брин и Пэйдж, создают в истекшем году совершенно новейший алгоритм поиска информации. Первостепенная идея его заключается в том, что поисковый сервер анализирует обратные ссылки: иными словами — все то множество ссылок в Интернете, каковое ведет на искомый сайт. Далее выстраивается иерархия сайтов, опираясь на обретенные сведения. Таким манером претворяется в жизнь идея, предложенная ими же, Пейджем и Брином: чем чаще имя сайта цитируется в Сети, тем более животрепещущую и надобную информацию для пользователя он охватывает…»
— Стоп, стоп, стоп, стоп!!! — неожиданно заорал Лёва, обхватив голову руками. — Николай Василич, дорогой вы наш, вы что же, решили нас укокошить этой вашей просветительской лекцией?! Да мы понятия о таком не имеем, вообще, слыхом ни о чем подобном не слыхивали и глазами своими ничего из этого всего не щупали даже!
На этот раз Аделина не стала противиться Лёвкиному демаршу, пожалев сочувствующим взглядом обхваченную мужем голову.
Григорий Ряжский — известный российский писатель, сценарист и продюсер, лауреат высшей кинематографической премии «Ника» и академик…Его новый роман «Колония нескучного режима» — это классическая семейная сага, любимый жанр российских читателей.Полные неожиданных поворотов истории персонажей романа из удивительно разных по происхождению семей сплетаются волею крови и судьбы. Сколько испытаний и мучений, страсти и любви пришлось на долю героев, современников переломного XX века!Простые и сильные отношения родителей и детей, друзей, братьев и сестер, влюбленных и разлученных, гонимых и успешных подкупают искренностью и жизненной правдой.
Три девушки работают на московской «точке». Каждая из них умело «разводит клиента» и одновременно отчаянно цепляется за надежду на «нормальную» жизнь. Используя собственное тело в качестве разменной монеты, они пытаются переиграть судьбу и обменять «договорную честность» на чудо за новым веселым поворотом…Экстремальная и шокирующая повесть известного писателя, сценариста, продюсера Григория Ряжского написана на документальном материале. Очередное издание приурочено к выходу фильма «Точка» на широкий экран.
Трехпрудный переулок в центре Москвы, дом № 22 – именно здесь разворачивается поразительный по своему размаху и глубине спектакль под названием «Дом образцового содержания».Зэк-академик и спившийся скульптор, вор в законе и кинооператор, архитектор и бандит – непростые жители населяют этот старомосковский дом. Непростые судьбы уготованы им автором и временем. Меняются эпохи, меняются герои, меняется и все происходящее вокруг. Кому-то суждена трагическая кончина, кто-то через страдания и лишения придет к Богу…Семейная сага, древнегреческая трагедия, современный триллер – совместив несовместимое, Григорий Ряжский написал грандиозную картину эволюции мира, эволюции общества, эволюции личности…Роман был номинирован на премию «Букер – Открытая Россия».
Роман-триллер, роман-фельетон, роман на грани буффонады и площадной трагикомедии. Доведенный до отчаяния смертью молодой беременной жены герой-писатель решает усыновить чужого ребенка. Успешная жизнь преуспевающего автора бестселлеров дает трещину: оставшись один, он начинает переоценивать собственную жизнь, испытывать судьбу на прочность. Наркотики, случайные женщины, неприятности с законом… Григорий Ряжский с присущей ему иронией и гротеском рисует картину современного общества, в котором творческие люди все чаще воспринимаются как питомцы зоопарка и выставлены на всеобщее посмешище.
Свою новую книгу, «Музейный роман», по счёту уже пятнадцатую, Григорий Ряжский рассматривает как личный эксперимент, как опыт написания романа в необычном для себя, литературно-криминальном, жанре, определяемым самим автором как «культурный детектив». Здесь есть тайна, есть преступление, сыщик, вернее, сыщица, есть расследование, есть наказание. Но, конечно, это больше чем детектив.Известному московскому искусствоведу, специалисту по русскому авангарду, Льву Арсеньевичу Алабину поступает лестное предложение войти в комиссию по обмену знаменитого собрания рисунков мастеров европейской живописи, вывезенного в 1945 году из поверженной Германии, на коллекцию работ русских авангардистов, похищенную немцами во время войны из провинциальных музеев СССР.
Психологическая семейная сага Григория Ряжского «Четыре Любови» — чрезвычайно драматичное по накалу и захватывающее по сюжету повествование.В центре внимания — отношения между главным героем и четырьмя его женщинами, которых по воле судьбы или по воле случая всех звали Любовями: и мать Любовь Львовна, и первая жена Любаша, и вторая жена Люба, и приемная дочь Люба-маленькая…И с каждой из них у главного героя — своя связь, своя история, своя драма любви к Любови…
Это не книжка – записи из личного дневника. Точнее только те, у которых стоит пометка «Рим». То есть они написаны в Риме и чаще всего они о Риме. На протяжении лет эти заметки о погоде, бытовые сценки, цитаты из трудов, с которыми я провожу время, были доступны только моим друзьям онлайн. Но благодаря их вниманию, увидела свет книга «Моя Италия». Так я решила издать и эти тексты: быть может, кому-то покажется занятным побывать «за кулисами» бестселлера.
Роман «Post Scriptum», это два параллельно идущих повествования. Французский телеоператор Вивьен Остфаллер, потерявший вкус к жизни из-за смерти жены, по заданию редакции, отправляется в Москву, 19 августа 1991 года, чтобы снять события, происходящие в Советском Союзе. Русский промышленник, Антон Андреевич Смыковский, осенью 1900 года, начинает свой долгий путь от успешного основателя завода фарфора, до сумасшедшего в лечебнице для бездомных. Теряя семью, лучшего друга, нажитое состояние и даже собственное имя. Что может их объединять? И какую тайну откроют читатели вместе с Вивьеном на последних страницах романа. Роман написан в соавторстве французского и русского писателей, Марианны Рябман и Жоффруа Вирио.
Об Алексее Константиновиче Толстом написано немало. И если современные ему критики были довольно скупы, то позже историки писали о нем много и интересно. В этот фонд небольшая книга Натальи Колосовой вносит свой вклад. Книгу можно назвать научно-популярной не только потому, что она популярно излагает уже добытые готовые научные истины, но и потому, что сама такие истины открывает, рассматривает мировоззренческие основы, на которых вырастает творчество писателя. И еще одно: книга вводит в широкий научный оборот новые сведения.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.