Музей Монстров - [17]

– Вот и я, дружок. Ты думал обо мне, приятель?

Стюарт мотнул головой и быстро заговорил:

– Я же сказал вам, что ничего не знаю о бомбах. Вы не имеете права вести со мной беседу в подобном тоне…

Пит рванул его ухо вверх и зловеще прошептал:

– А ведь раньше у тебя результаты были похуже. Выбитые стекла да дюжина неглубоких ран. Но теперь твой час пробил, верно? Все газеты только и пишут о тебе!

Глаза блондина вспыхнули, и я подбавил масла в огонь.

– Мистер Стюарт, нам нужно лишь ваше признание. После этого вас ждет встреча с репортерами и этими парнями из телевизионных новостей. Наверное, ваше фото неделями будут печатать на первых страницах всех газет.

Он облизал губы и буквально выдавил из себя:

– Нет, мне нечего вам сказать.

– Мистер Стюарт, – настаивал я, – мы же не просто так выдернули вас из толпы. Вы привлекли наше внимание и в прошлых случаях: например, при взрыве бомбы в библиотеке.

Пит подтолкнул блондина в спину и закричал:

– Но теперь ты убил двух полицейских, парень! Если ты и дальше будешь отпираться, я пробью твоей башкой дыру в этой стенке!

– Мистер Стюарт, – добавил я, – мы здесь не для того, чтобы осуждать ваши поступки. Возможно, у вас были какие-то свои обоснованные причины.

Он почти заговорил, но Пит вмешался на секунду раньше, чем следовало.

– А знаешь, что тебя ждет, подонок? Ты слышал, как поступают с убийцами в этом штате?

Стюарт побелел. Я отступил на шаг, чтобы он не мог увидеть моего лица, и укоризненно покачал головой. Пит понял свою ошибку.

– Мистер Стюарт, – ласково поправил я своего напарника, – вам не грозит ни смертная казнь, ни долгие сроки. Мы прекрасно понимаем, что у вас нарушена психика, и, конечно же, закон это учтет. Самое худшее, что вас ожидает, так это несколько лет в какой-нибудь клинике.

Мы дали блондину минуту на размышление, но он упрямо тряс головой.

– Нет, я отказываюсь что-либо говорить.

Пит рванулся к Стюарту, схватил его за отворот рубашки и сильно ударил в живот. Так обычно начиналась наша следующая фаза допроса.

– Послушай, Пит, – возмущенно крикнул я. – Ты же знаешь, что мы не должны опускаться до таких методов.

Пит плюнул на пол и хрипло произнес:

– Почему бы тебе, Фред, не спуститься за чашечкой кофе? Можешь задержаться минут на пятнадцать.

Я затряс головой, посматривая на ошалевшие глаза блондина.

– Нет, Пит! Он признается и так! Мистер Стюарт, я прошу вас! Отвечайте честно! Вы собрали коллекцию газетных вырезок, и все они посвящены взрывам бомб. Откуда интерес к подобной теме?

– Ему не хватало только одного, – с усмешкой добавил Пит. – Своей фотографии.

– Вы просто достойны восхищения, Стюарт, – не унимался я. – Как вам так долго удавалось ускользать от рук правосудия.

Мне показалось, что в его глазах вспыхнули огоньки самодовольства.

– Вы бы удивились, узнав, сколько признаний мы уже получили по этому взрыву, – продолжал я свой монолог. – Прямо сейчас внизу сидят трое мужчин, которые хотели бы увидеть свои фотографии в газетах. Им просто не терпится урвать себе славу за этот и предыдущие взрывы.

Блондин даже покраснел от негодования.

– Вот такая ситуация, мистер Стюарт, – мягко добавил я. – Кроме того, мне не удастся быть всегда вместе с вами. Скорее всего, дело передадут Питу, и он будет вести ваши допросы самостоятельно. Жаль, но если вы не признаетесь сейчас, я уже ничем не смогу вам помочь.

Потом я прикурил сигарету и дал ему время на размышления. И думал он, скорее всего, о двух вещах: вопервых, боялся, что прославится кто-то другой, а во-вторых, воображал, как Пит начнет дубасить его головой о стену. Мне трудно сказать, что пугало его больше всего.

Он вытер руки о штаны, уставил в пол и тихо прошептал:

– Хорошо. Я вам все скажу. Иначе репортеры не успеют передать интервью в вечерний выпуск.

Пит мрачно улыбнулся.

– Но больше всего мне хотелось бы услышать о последней бомбе.

Лицо блондина покраснело от гнева.

– А вам я не скажу ни слова, – закричал он и показал на меня дрожащим пальцем. – Я буду говорить только с ним! Вот так!

Пит фыркнул и пожал плечами. Он вышел из комнаты и впустил стенографистку. Когда Стюарт закончил рассказывать о тринадцатом взрыве, я закурил еще одну сигарету.

– А теперь о последней бомбе. Что побудило вас использовать три цилиндра вместо одного? Вас не устраивал эффект, который производили предыдущие заряды?

Он с хитринкой прищурил глаза и ответил:

– Вот именно. Меня не устраивал эффект.

– На этот раз вы не пользовались таймером, – продолжал я допрос. – Взрыватель сработал в момент поднятия коробки. По какой причине вы изменили схему взрыва?

Он нахмурился и неуверенно сказал:

– Я думал, что так будет лучше.

Когда стенографистка принесла отпечатанный протокол допроса, Стюарт прочитал его и подписал все три экземпляра. Потом мы опять остались одни. Я подошел к окну, открыл раму и высунулся по пояс, вдыхая свежий воздух.

Блондин остановился рядом.

– А что если я вам наврал? Что если я сделал ложные признания? Такое же возможно?

– Да, конечно, возможно.

– Убиты двое полицейских, – сказал он, смакуя каждое слово. – Моя фотография появится во всех газетах, и меня будут показывать по новостям.