Музей Метрополитен - [12]
Антуан Ватто, один из тех, кто лучше всего выразил дух XVIII столетия — века игры, театра, жизни чувств, — обучался живописи у театральных мастеров. Он и сам любил театр, принимал участие в «галантных празднествах», которые устраивал его друг, банкир и коллекционер Пьер Кроза, поэтому большинство работ художника навеяно этим видом искусства.
Одна из них — картина «Меццетен», на которой изображен персонаж итальянской комедии дель арте, некогда популярной в Париже, хитрец и шут. Он одет в свой традиционный наряд — берет, полосатый жакет с белым гофрированным воротником и бриджи. Герой поет, аккомпанируя себе на гитаре, серенаду. Но чувство его безответно, на это намекает статуя в виде женской фигуры, повернутая спиной к несчастному влюбленному. Шутливая сценка полна, однако, тонких чувств, которые так ценил галантный век, и в совокупности с дивными оттенками красок и тончайшими лессировками полотно рождает то ощущение от живописи Ватто, о котором французские писатели братья Гонкуры сказали: «Это нечто едва уловимое, что кажется улыбкой черт, душой форм, духовным лицом материи».
Картину, светящуюся счастьем, больной чахоткой художник написал незадолго до своей ранней смерти. Как и многие его образованные современники, он стремился разделять философию эпикурейцев, учивших не думать о страданиях. Но красивая мелодия Меццетена, которая слышится в этом произведении Ватто, все-таки грустная.
Французский писатель и философ Дени Дидро так отзывался о Шардене: «Когда я рассматриваю картины других художников, мне кажется, что я должен сделать себе новые глаза; для того же, чтобы рассматривать картины Шардена, мне достаточно сохранить те, которые мне дала природа, и хорошо ими пользоваться».
Шарден всю жизнь рисовал натюрморты и незатейливые бытовые сценки, но сколько нового раскрывали они зрителю в окружающем мире! На представленной картине молодой мужчина выдувает через соломинку мыльный пузырь, желая развлечь ребенка, но сам он настолько погрузился в это занятие, что лицо его приобрело сосредоточенное выражение, а пальцы, вцепившиеся в подоконник, побелели.
Живописная манера автора производит впечатление легкой, мягкой и сияющей тончайшими переливами ткани. «Вот кто понимает гармонию красок и рефлексов! — писал Дидро. — О Шарден! Это не белая, красная и черная краски, которые ты растираешь на своей палитре, но сама сущность предметов; ты берешь воздух и свет на кончик твоей кисти и прикрепляешь их к полотну».
Мыльный пузырь на картине, хрупкое радужное чудо, от которого вот-вот ничего не останется, напоминает о том, что жизнь прекрасна в каждом своем мгновении и эти секунды невозвратны. Шарден не стремился выразить в своей живописи какую-то высокую идею, темой его творчества была поэзия реальности, которая, насколько можно судить по работам художника, оказывается привлекательнее иной выдумки.
Франсуа Буше был типичным представителем легкого, праздничного, повышенно декоративного искусства рококо. На его живопись оказало влияние творчество Антуана Ватто, но легкая грусть, сквозящая в его картинах, Буше была чужда. Можно сказать, что Ватто дал рококо дух, а Буше — плоть. Полотна мастера — сплошная чувственность, но на французский манер: когда любовь способна принять форму красивой игры.
«Туалет Венеры» был заказан художнику его покровительницей — фавориткой Луи XV мадам Помпадур для ее Шато Бельвю близ Парижа. Сама мадам Помпадур играла главную роль в одноименном спектакле в театре Версаля. На полотне Венера похожа на придворную даму XVIII века: у нее «фарфоровое» личико с томно-игривым выражением, жесты прелестной жеманницы, характерная прическа с естественно лежащими локонами, и вся она, несмотря на пышность форм, похожа на куколку. Амуры не столько наряжают эту очаровательную кокетку, сколько играют с ее волосами и украшениями. Возле Венеры вьются голуби, священные птицы, один из них прижимается к груди богини. Тело красавицы написано в редких и изысканных, но несколько неестественных тонах. Буше сделал это сознательно: он не стремился подражать природе, объясняя это тем, что и природа несовершенна.
Картина Эдуарда Мане «Молодой человек в костюме махо» вызвала споры — слишком неожиданным и новым было ее живописное решение. На ней изображен младший брат Мане Гюстав в костюме махо — испанца из простонародья, одетого в национальную одежду. Собственно, произведение затевалось ради того, чтобы продемонстрировать костюм, который произвел на Мане такое впечатление, что он использовал его дважды: Гюстав одет в тот же пиджак-фигаро и те же штаны, в которых позировала мадемуазель Викторина для «Портрета мадемуазель Викторины в костюме тореадора». Стройная фигура подчеркнута глубоким черным цветом костюма, перехваченного широким белым поясом, эффектно вспыхивает сочный красный цвет накидки.
