Мутные воды дельты - [18]

— Перестань! — сердито говорит Юй. — Каждый человек хочет себя проявить.

— Дурость это! И вообще все это — дурость!

— Так не плыви, — Юй смотрит на него в упор, и на секунду мне кажется, что Венька сейчас повернется и уйдет, но потом он отворачивается и начинает свирепо сдирать с себя футболку, затем видит Виту и обрушивается на нее:

— А тебя что сюда принесло?! А ну быстро домой!

Его голова исчезает в футболке, и на секунду он лишен возможности смотреть на сестру. Но за эту секунду по лицу Виты молниеносно проносятся сразу несколько совершенно разных выражений: довольное, задумчивое, а потом вдруг появляется глубочайшая обида, нос словно сам собой распухает и глаза наливаются слезами.

— Ну и пожалуйста! — визгливо кричит она и бежит к лестнице. Пять ступенек она преодолевает благополучно, на шестой спотыкается, падает и начинает реветь, но не как обычно — как-то слишком тихо. Поворачивается к нам, и я вижу, что из носа у нее идет кровь. Я не сомневаюсь, что упала она специально, но как Вита умудрилась так разбить нос? Венька, конечно, забыв обо всем, мчится к ней и начинает успокаивать. Наверху, из-за кустов тутника, появляется Мишка и вопросительно смотрит на все это. В руках у него спиннинг.

Через минуту Венька поворачивается к нам. На его лице растерянность, испуг и досада.

— Слышьте, мужики? Давайте, плывите без меня. Витке что-то плохо — говорит, голова кружится, тошнит. Придется вызывать ей врача. Давайте, а я ее домой отнесу!

— Как же так?! — кричит Антоха, и все начинают возмущаться, все толпятся вокруг Виты, оглядывают ее и говорят, что она не так уж плоха, предлагают сначала отвести ее домой, а потом плыть. Осторожный Рафик предлагает все перенести, и общее возмущение теперь выплескивается на него.

— Если мы не поплывем сегодня, то не поплывем никогда! — почти кричит Антоха. — Венька, чо ты в самом деле?! Ничего с ней не случится! Вон, даже Шпендик плывет! Ну елки-палки!

Только я остаюсь стоять у парапета. Я ничего не говорю. Венька мне в реке совсем не нужен. А он непреклонен и уже собирается взять сестру на руки и нести ее домой. Вита заливается ручьем, и я изумляюсь: как же Венька не видит, насколько она на самом деле довольна происходящим. Но тут в игру вступает Юй, она уговаривает Веньку, убеждает, что побудет с Витой и ничего с ней плохого не случится, что все будет с ней хорошо и что своим отказом он подведет всех нас.

— Они ведь без тебя не поплывут, — шепчет она. — Куда они без тебя?!

Венька смотрит на Виту, на кровавую дорожку под ее ноздрей, потом на нас, потом на Юй. Он смотрит долго и пристально, потом говорит:

— Ладно. Но, смотри, Юлька! Смотри!

На лице Виты теперь появляется глубокое отчаянье и она кричит.

— Не плавай! Венька! Мне плохо! Мне очень плохо!

— Я быстро! — говорит Венька, подбегает к парапету, легко вскакивает на него и, взмахнув в воздухе руками, летит вниз. Через секунду раздается всплеск, и Венька кричит нам:

— Ну, вы что там, заснули?

Раздается дикое индейское улюлюканье, и все, сбрасывая с себя футболки и шорты, один за другим сыпятся в воду. Только я на мгновение задерживаюсь на парапете. Небо уже светлеет, светлеет и вода, превращаясь из серой в светло-коричневую, но солнце встанет еще не скоро — может быть, мы успеем доплыть до острова прежде, чем вода забликует. А остров кажется таким далеким, а река — такой широкой, мощной, угрюмой, неприветливой. Только сейчас я осознаю, над какой темной пропастью, заполненной водой, мне придется плыть, и что только может, невидимое до поры до времени, таиться в этой пропасти. Мне становится не по себе, меня одолевают нехорошие предчувствия, но отказаться нельзя — это позор, это отказ от Юй, это насмешки, это, если хотите, одна из разновидностей смерти.

— Эй, Шпендик! Ты там что, в памятники записался?!

— Монумент рыбаку-герою!

— Заплесневел?!

Все пятеро плещутся там, внизу, и смотрят на меня весело и нетерпеливо, а я замер на парапете, выщербленном и теплом от вчерашнего солнца. А потом отталкиваюсь пятками от бетона и с диким криком лечу вниз головой. Пронзаю собой воду почти до дна, переворачиваюсь и через секунду выскакиваю на поверхность, как поплавок, мотая головой и отфыркиваясь. Где-то высоко звонко смеется Юй.

— Все, поплыли! — решительно говорит Венька и резким уверенным рывком бросает свое тело вперед. Я оборачиваюсь, задираю голову и вижу Юй — она, облокотившись о парапет, смотрит вслед нам и машет рукой. Уже достаточно светло, и я вдруг с изумлением замечаю, что сбоку в ее блестящие волосы, небрежно заплетенные в длинную косу, воткнут цветок календулы. Моей календулы!

— Пока! — кричу я, и воодушевленный, устремляюсь следом за остальными.

* * *

Фарватер начинается в семидесяти метрах от берега — это почти треть расстояния, которое нам необходимо проплыть. Течение потихоньку сносит нас вниз, и, скорее всего, выберемся мы на самом конце западной части острова. Я надеюсь, что так и будет и нам не придется плыть по диагонали — если мы проскочим остров, у нас будут сложности, но остров длинный, да и плывем мы хорошо, так что, наверное, нам это не грозит.