— Значит, ещё сутки давиться сухомяткой? — разочарованно протянул кто-то в темноте.
— Не стони, — недовольно поморщился Граф. — Утром в карантинке пожрёшь.
— Какая она, хоть, эта зона?
— Клёвая.
— Чем же она клёвая? — спросил кто-то в «воронке».
— Тем, что не промотная. Жилые и бытовые помещения новой постройки, каждая бригада живёт в отдельном кубрике, есть телевизор, кормёжка приличная, есть дополнительное питание — после смены пол-литра молока дают, на «ларь» всегда отстёгивают.
— Курорт, — засмеялся Горби. — Так может, мы едем в Сочи?
— Нет, парень, это не курорт и тем более, не Сочи, — с усмешкой возразил Граф. — Зимой здесь морозы и ветра такие, что сопли замерзают.
— А кто смотрящий на зоне?
— Крест. Знаешь такого?
— Лично не знаю, но слышал, что он вор авторитетный.
— Ещё бы, — усмехнулся Граф. — Его сам Монарх короновал.
— Беспредельщики на зоне есть?
— Как везде.
— Значит, есть, — тяжело вздохнул кто-то рядом с Руфатом и в машине опять замолчали.
Глава 3. Прибытие на зону
«Воронок» с этапниками подкатил прямо к административному корпусу колонии и остановился напротив вахты. Рядом остановился второй.
Из проходной вышел капитан с красной повязкой на рукаве, на которой большими буквами было написано — ДПНК, что означало, дежурный помощник начальника колонии.
Рядом широко шагал старший прапорщик с повязкой НВН на рукаве, чуть сзади шли ещё два прапорщика.
Навстречу им поспешил начальник конвоя, сопровождающий «воронки». Следом — прапорщик с кипой папок в руках.
— Сколько? — спросил дежурный помощник начальника колонии после короткого обмена приветствиями.
— Тридцать три богатыря, — с ухмылкой на губах сказал начальник конвоя. — Все, как на подбор.
— И с ними дядька Черномор? — усмехнулся ДПНК.
— Есть и дядька, — утвердительно кивнул головой начальник конвоя.
— Кто такой?
Начальник конвоя назвал фамилию.
— Опять старый хрен из больницы вернулся, — недовольно поморщился капитан. — И чего с ним возятся? Тубик конченный, а всё живёт.
— Живучий народ, эти зэки, — пожал плечами начальник конвоя и сделал знак выглядывающему из автозака сержанту. Тот сразу же снял замок с решётчатой двери, отгораживающей арестантов от конвоя.
— Был бы живучий, не этапировали бы сюда дважды в месяц по полсотни рыл, — хмыкнул капитан с повязкой ДПНК на рукаве.
— Выходи по одному! Руки назад! — крикнул сержант в открытую дверь и первым выскочил из машины.
Молодой конвоир последовал его примеру. Автоматчики лагерной охраны, принимавшие этап, угрожающе направили стволы своего оружия на открытую дверь машины, из которой спешным порядком стали появляться вновь прибывшие заключённые.
Выпрыгнув из «воронка», Руфат неспешно огляделся вокруг. Машина остановилась напротив двухэтажного кирпичного здания, административного корпуса колонии. Вплотную к нему было пристроено ещё одно, с проходной и высокой башней. В ней, по всей видимости, находился пункт наблюдения и контроля связи с вышками, раскиданными по всему периметру колонии.
Колония занимала довольно обширную территорию — от ворот, вправо и влево далеко тянулся высокий деревянный забор с рядами колючей проволоки. Между рядами колючей проволоки — «запретка», вспаханная и тщательно пройденная граблями, земля. Колония расположилась в довольно большом и глубоком распадке, среди высоких, упирающихся вершинами в небо, сопок. И тайга. Вокруг, до самого горизонта. В полукилометре от жилой зоны, прямо под сопкой расположилась промзона. Жилая и промышленные зоны были соединены между собой длинным коридором из колючей проволоки. Виднелись корпуса каких-то цехов и высоких строений, построенных прямо на склоне высокой скалы.
— Что за производство на этой «командировке»? — спросил Графа кто-то из этапа.
— Шахта и обогатительная фабрика.
— Золотишко моют?
— Нет. Касситеритовую руду.
— А это ещё что за фуфло? — удивлённо спросил Горби.
— Для непонятливых, объясняю — касситеритовая руда, это олово.
— Ни хрена себе, зарабатывать силикоз и махать кайлом в мои планы не входит. Тоже мне — райский уголок.
— А тебя здесь никто спрашивать не будет, куда определят, там и будешь горбатиться.
— Всё равно я в шахту не полезу и тайгу пилить не буду — я её не сажал. Лучше в «отрицалово» запишусь.
— А это ты «хозяину» на распределении скажешь, — усмехнулся Граф и разговор на этом закончился.
Новоприбывших завели в открывшиеся ворота, которые тут же закрылись за ними, так же плавно и медленно.
Этапники оказались в привратке: перед ними были ещё одни ворота, ведущие на территорию колонии. Вскоре и эти ворота открылись таким же способом, как и первые.
— Приготовиться к личному досмотру! — крикнул неожиданно звонким дискантом старший прапорщик с повязкой начальника войскового наряда на рукаве. — Мешки развязать, сумки открыть!
— К личному досмотру, — злобно передразнил прапорщика амбал с поломанными ушами и матерно выругался. Сказал бы уж прямо, идите на «шмон».
— Голос, как у евнуха, — поддержал амбала Горби. — А может он…
— Вполне возможно. Солдаты, ведь, тоже люди, — пожал плечами амбал и оба дружно расхохотались.
— Не нарывайтесь, мужики, — тихо предупредил юмористов Граф. — Здесь шуток не любят.
