Мусульманская Испания - [7]

Почти сразу вслед за тем, как арабы закрепились в Сирии, началась их экспансия на запад. Из Сирии был совершен первый поход на юго-запад, в Египет; а уже между 640 и 642 гг. страна оказалась под арабским контролем. Едва это случилось, военные экспедиции двинулись дальше по побережью, в Киренаику и Триполитанию. Попытки византийцев вернуть назад свои провинции и различные заботы арабов в других краях несколько замедлили их продвижение, но в 670 г. они смогли основать город Кайруан в Тунисе. Здесь их продвижение вновь приостановилось — в основном из-за сопротивления берберских племен (хотя город Карфаген все еще был под властью византийцев). Играя на распрях между берберскими племенными группами, особенно между кочевыми и оседлыми берберами, арабы сумели прочно обосноваться в Тунисе; к тому времени большинство берберов приняли ислам. В 698 г. были, наконец, изгнаны из Карфагена византийцы, и вскоре после 700 г. походы арабов и берберов мусульман (возможно, из числа кочевников) стали через Алжир достигать Марокко и берегов Атлантического океана. Сопротивление оседлых берберов, населявших эти земли, было сломлено, и они вынуждены были признать арабский сюзеренитет. Заключительным этапом продвижения к берегам Атлантики была деятельность Мусы ибн Нусайра, о котором сообщают, что он в 708 г. был назначен независимым наместником Ифрикии (т.е. Туниса) и подчинялся непосредственно халифу в Дамаске (до этого глава кайруанской администрации был подчинен правителю Египта).

Карта 2. Торговля и производство в мусульманской Испании

После успехов на северо-западе Африки можно было ожидать, что арабы двинутся к югу: в этом направлении им был привычен сам характер местности. Однако несомненно, что для рядовых мусульман весьма важным мотивом было стремление захватить военную добычу, а продвижение на юго-запад или на юг, как вскоре выяснилось, не оправдывало себя. Вместе с тем, вероятно, ходило немало слухов и всяких полудостоверных сообщений о великих богатствах, сказочных сокровищах Испании. Неудивительно, что мусульмане решились на совершенно новый, непривычный для них план перехода пролива между Африкой и Европой, дабы проверить, какая доля истины скрывалась за этими сообщениями. Таким образом, поход в Испанию полностью соответствовал тенденции расширения власти арабов в Северной Африке, и весьма возможно, что он осуществился бы и без воздействия местных факторов (таких, как взаимоотношения с графом Юлианом), которые дополнительно поощряли их совершить эту операцию.

Хотя верховная власть оставалась в руках мусульман-арабов (происхождение прослеживалось только по мужской линии), берберы после покорения мусульманами Туниса и Восточного Алжира ок. 700 г. стали в этих походах значительной силой. Без этих людских ресурсов захват Испании был бы невозможен. Таким образом, правильнее говорить о мусульманской, а не об арабской экспансии. Однако разногласия между арабами и берберами все же не исчезли после обращения последних в мусульманство; эти разногласия стали постоянным источником внутреннего напряжения в мусульманской Испании.

2. Слабость висиготской [11] Испании

Столь легко завоеванная мусульманами Испания испытывала серьезные внутренние трудности. Для истинного понимания сущности не только этой победы, но и всего культурного развития мусульманской Испании необходимо рассмотреть обстановку, сложившуюся на Пиренейском полуострове в начале VIII в.[12]

Висиготы впервые вступили на испанскую землю в 414 г. и заняли северо-восток страны, римскую провинцию Тарракон. После этого они с помощью различных типических мероприятий удерживались там, но подлинного единства в стране не было, поскольку висиготы придерживались еретического арианского направления христианства, в то время как большая часть местного населения исповедовала католичество. Поэтому столь знаменательным был 589 год, когда король и висиготская знать оставили прежнюю религию и приняли католичество. Это помогло объединению и стабилизации Висиготского королевства, которое теперь занимало весь Пиренейский полуостров и включало в себя провинцию Сентимания на юге Франции. К началу VIII в. висиготская аристократия и испано-римская знать, видимо, составляли вместе единую привилегированную группу, которую можно назвать «высшим классом». Внутри высших классов существовали свои группировки, но они, по всей вероятности, не всегда были ограничены родственными связями. К высшим классам принадлежала и церковная администрация. Архиепископы и епископы играли немалую роль в управлении и государственном аппарате королевства, однако же государство не было теократическим, как иногда полагают. Напротив, король и его советники явно доминировали над духовенством, и оно, как правило, не представляло интересов простого народа.

Но и монархия в стране была не слишком сильна. Предполагалось, что король выбирается знатью из своей среды. Это означает, что строгого закона о престолонаследии не существовало, хотя некоторые короли и пытались обеспечить престол своим сыновьям, еще при жизни привлекая их к правлению. Это часто вызывало недовольство других представителей правящих классов, и престолонаследие постоянно было предметом интриг. Слабость короля обусловливалась также и неудовлетворительным состоянием армии. Теоретически все свободные мужчины, способные носить оружие, должны были явиться на военную службу по приказу короля, но это не было той формой службы, которая предусматривалась вассальными отношениями, позднее распространившимися в Западной Европе. Здесь каждый отдельный человек состоял в непосредственном контакте с королем и должен был ему подчиняться. К концу VII в. короли, очевидно, сталкивались с немалыми трудностями при формировании сколько-нибудь значительной армии. Эта слабость висиготской монархии уходила корнями в германскую концепцию «племени» как политической единицы — висиготы пытались применить эту концепцию в Испании, в условиях, явно для нее не подходящих.