Мустанги ходят парами - [2]

Стайпер включил режим невидимости и начал готовиться к посадке звездолета. Впрочем, звездолет – это громко сказано. Так, небольшое охотничье судно, достаточное для того, чтобы привезти на свою планету пару-тройку деликатесов из аборигенов чужого мира. Судно резко рвануло вниз, и сине-зеленый шарик планеты начал приближаться, с каждой секундой все больше увеличиваясь в размерах.

* * *

Михаил Савельевич и Петр спешили в сельпо. После недавнего потрясения мужикам просто необходимо было как следует заправиться.

– Смотри, – пихнул Савельича локтем Петр. – У Катьки-то вроде не силиконовые?

Катерина как раз шла навстречу друзьям. На плече ее болталась полупустая почтовая сумка.

– Нет, конечно. У нее титьки с мою фигушку, откуда силикону-то взяться, – вполголоса ответил Михаил Савельевич.

– Привет, Катя, – вежливо поздоровался Михаил Савельевич, когда они поравнялись с женщиной.

– Здравствуй, Савельич. Привет, Петр. Далеко направились?

– Женщинам знать не положено, – буркнул Петр. – Много вас, каждой рассказывать времени не напасешься.

Петр сам не ожидал от себя подобной грубости, но перед глазами до сих пор маячили десятки обнаженных женских тел, каждое из которых было во сто крат привлекательнее Катерининого.

– Ой, посмотрите на него, – Катька лишь презрительно сощурилась. – Ни одной девке даром не нужен, а все туда же.

– Болтай, болтай, женщина. Знала бы ты, какой я необузданный мустанг, по-другому заговорила бы.

Петр чувствовал, как после просмотра картинок в нем буквально проснулась неистовая мужская сила, до этого пребывавшая в некой вяло протекающей спячке. Прямо как Илья Муромец лежал себе на печи тридцать лет и три года, а потом как поднялся на ноги, да как показал всем, на что способен. А Петька – он и на печи не лежал, и естество его мужское далеко не тридцать лет в спячке пребывало. Да и то временами просыпалось… вот хотя бы вспомнить Таньку из соседней деревни.

– А чего вдвоем-то вышагиваете? – прервал мысли Петра очередной вопрос почтальонши.

– Мустанги ходят парами. Понятно, женщина?

Петр схватил растерянного Савельича за плечо и потащил в сторону сельпо. Катерина лишь проводила их взглядом, задумчиво пожала плечами и направилась в другую сторону.

– Чего-то ты загнул, Петр. Про мустангов-то, – хмыкнул Савельич, открывая отчаянно заскрипевшую дверь магазина.

За прилавком пересчитывала выручку Зинаида. Сколько себя Петр помнил, она всегда стояла за кассой, и вид при этом у нее постоянно был заспанный и отчаянно скучающий.

– Чего вам? – Зинаида повернулась к Савельичу.

– Дай-ка нам, Зина, водочки, бутылочки две.

– Ящик, – вынырнул из-за спины Михаила Савельевича Петр.

– Не унесем, – с сомнением покачал головой Савельич.

* * *

Корабль Стайпер оставил на опушке леса. Режим невидимости работал превосходно, и обнаружить космическую шлюпку можно было, только случайно шарахнувшись об ее обшивку лбом. И то не факт, что землянин разберется, что к чему. Скорее чертыхнется и уберется восвояси от греха подальше. Принять облик человекообразного гуманоида Стайперу тоже оказалось несложно. Биологическая прошивка сделала свое дело за считаные секунды. Осталось только взять обманку и расставить силки. Стайпер знал, на что клюют люди в этой части Земли, поэтому в успехе охоты практически не сомневался.

* * *

Михаил Савельевич оказался прав. Мир изменился для всей Спиридоновки. А сам Савельич чувствовал себя настоящим Прометеем, подарившим человечеству огонь, который озарил жизнь людей новыми красками. Ну и вкусами, соответственно. Самым сложным оказалось сплавить супругу в районный центр к сестре, но, покумекав, Михаил Савельевич решил и эту проблему, благо сестра жены давно болела и надавить на жалость и чувство сострадания своей второй половины было не трудно. С того момента, как жена села в автобус и укатила, все и завертелось. Уже к концу дня в доме Михаила Савельевича находилась большая часть мужского населения Спиридоновки. Петр на правах приближенного к священному действу соратника тыкал указательным пальцем по клавиатуре.

– Негру хотите? Пожалуйста. Будет вам негра, смотрите!

Мужики только охали и судорожно сглатывали.

– Парамоныч, а с сиськами поболе, чем у твоей коровки, хочешь? На-ка, любуйся!

Парамоныч только хватался за сердце и бежал наливать водки. К слову, водки в тот вечер в деревне значительно поубавилось. А ближе к ночи огненная вода в сельпо закончилась полностью.

– А вот вам барышни без мужиков! Втроем целуются!

– А чего это они? – гудели односельчане. – Мужиков у них там нет, что ли?

– Может, и нет, – пожал плечами Петр.

Несколько раз оставшиеся без мужей деревенские бабы совершали набеги на дом Савельевича, но ничего подозрительного не обнаруживали, кроме пьяных в зюзю, хитро улыбающихся мужиков.

Поздно ночью односельчане разбрелись по домам, но, как ни странно, скандалов в семействах Спиридоновки в эту ночь не наблюдалось. Вернувшиеся к законным супругам главы семейств отличались такой любвеобильностью, что женам оставалось только гадать, откуда что взялось, принимая ласки своих благоверных. Деревня предавалась греху до первых петухов, да и после петухов тоже далеко не все угомонились.