Мустанг - [4]

Ну, мне приходилось встречать подлых людей, но никогда таких хладнокровных. Они попали в беду, однако либо не имели представления, в какую беду, либо были здорово уверены в себе.

— У вас нет моего коня, амиго, — сказал я, — и вы его не получите. А если бы получили, то не имеете представления, в какую сторону ехать. Знай дорогу, не забрались бы в такое место.

Молодые люди обменялись взглядами. Они мне не верили и все еще надеялись отобрать жеребца.

— Возможность спастись у вас была, — продолжал я, — дать мне уехать и надеяться на то, что я пришлю кого-нибудь с упряжкой, чтобы вытащить фургон. Конечно, если вообще найдется человек, который захочет отправится сюда. Это земля команчей: к северу — индейцы кайова, а к западу и югу — апачи. Здешние края не пользуются хорошей репутацией.

Внезапно у меня появилось неприятное ощущение. Парочка не беспокоилась, наверное, чего-то или кого-то ждала. Чего-то, что должно случиться. Мои слова не произвели на них никакого впечатления. Они просто ждали.

День почти прошел, до темноты осталось несколько часов. Может быть, в засаде есть кто-нибудь еще? Кто-то, кого я не увидел и не услышал?

По спине пробежали мурашки. Ну, конечно, там, на равнине был третий, он ждал подходящего момента, чтобы убить меня.

— Ближайшее селение — это Боррегос-Пласа, — сказал я, пытаясь осторожно высмотреть место, где мог прятаться третий, — или, может быть, Форт-Баском к западу отсюда…

Они приехали с Востока, но неженками не были. О Дальнем Западе много не знали, если вообще что-то знали, однако в них угадывалось хладнокровие и безжалостность. Бьют без сомнений и раздумий.

С тех пор, как я оставил родные горы, да и до того тоже, мне приходилось водить компанию с жестокими людьми, бойцами и работягами и уж вовсе не трезвенниками, однако на драку и убийство их толкали лишь гнев или деньги; иногда они убивали по ошибке, но никогда так, как пытались эти двое.

Девушка налила мне кружку кофе. Я сделал вид, что ослабляю подпругу, но на самом деле у меня и в мыслях такого не было: ясно, уходить отсюда придется второпях, и времени на то, чтобы ее вновь затянуть, не будет.

К костру шел, стараясь держаться между конем и тем местом, где мог лежать третий, если он там был. Подойдя к ним, опустился на корточки, бросил взгляд через плечо и в какой-то миг заметил, как незнакомка быстро что-то сунула в карман юбки.

Жизнь научила меня не доверять людям. Дома, в холмах Теннесси, мальчишками мы часто играли в «менялку». Я сразу понял, что в этой игре нельзя полагаться даже на родственников. Меняли мы все подряд, и самые интересные истории, которые рассказывались у прилавка магазина на перекрестке больших дорог или дома у камина, были о «менялке» — главное, кого кому удалось надуть. Такое детство, естественно, приучило к осторожности.

Поэтому, когда девица с невинными глазками протянула мне кофе, я взял его, мучимый желанием сделать глоток и одновременно понимая, что он может стать последним глотком в моей жизни. Я держал кружку, лихорадочно соображая, как бы выплеснуть кофе, не вызывая подозрений.

У нас в горах Клинч-Маунтинс был старик, который мог сидеть и трепаться часами, не сказав толком ничего, он просто болтал и болтал, раскидывая слова, как человек раскидывает сено на просушку. Мне пригодился его пример.

— Я вовремя вас увидел, ребята. Поверите, до смерти надоела моя компания, ведь с лошадью много не поговоришь. Вы когда-нибудь разговаривали с лошадью? Мэм, вам просто не приходилось много ездить по безлюдным местам. Осмелюсь доложить, что здешние лошади знают, что происходит вокруг не хуже любого ковбоя. Все разговаривают со своими лошадьми. В этих краях можно ехать и ехать, не встретив даже бугорка на земле, не говоря уж о человеке. Иногда я не видел никого, кроме коня, по нескольку недель кряду. Ну, стервятник парит в небе. Больше ничего нет. Смотреть здесь не на что. А путешествовать совсем не легко, как кажется. Вот вы. Отправляетесь отсюда на Запад и что дальше? А дальше каньон глубиной в триста-четыреста футов. Потом скалы, за ними открывается каменистая пустыня, а затем опять отвесный обрыв каньона. Нужно проехать несколько миль, прежде чем найдешь удобный спуск или выезд. К тому же вы не заметите каньон, пока не окажетесь на самом его краю. Обычно в таких каньонах прячутся команчи, поджидающие команчерос, которые приезжают из Санта-Фе торговать с ними. Однажды я наткнулся на индейский лагерь, где был огромный табун лошадей, некоторые из них вполне приличные.

Оба неотрывно смотрели на меня. Я держал кружку в руке, иногда жестикулируя ею и болтая, совсем как тот старик с наших холмов.

— А вот индейцы вас окружат, прежде чем вы поймете, что случилось. Упаси Боже, если они узнают, что в фургоне едет женщина, будут охотиться за ним многие мили. Вас, ребята, легко взять. Любой индейский сопляк без труда подберется к вам и пристрелит, как цыплят. Без чужой помощи вам не добраться. Рассчитываете на моего коня? Да он не провезет вас двоих и половину того расстояния, какое вам надо пройти. А фургон придется оставить здесь. Чтобы вывезти такой тяжелый груз, потребуется не меньше шести волов.