Мустанг и Чика. Черновик. - [42]

Зато на литературе ему досталось по полной. И мне заодно. Валентина Сергеевна, как классный руководитель, влепила нам в дневники замечание по внешнему виду.

И чего мы туда с Медиком приперлись? В классе уныло торчали несколько школяров на фоне пустых мест. Словно прочитав мои мысли, учительница потрясла списком учеников, рекомендованных для вступления в Комсомол. Они, оказывается, с утра с Лешим уехали в Правдинск, в районный комитет Комсомола на собеседование.

— А тебе, Чекалин, даже мечтать не стоит туда вступить! — вдруг обиженным тоном высказалась литра в мой адрес.

— А чего я там забыл? — тихо, как мне казалось, буркнул я.

— Вон из класса! — взвилась Валентина, — И придурошного друга забери с собой.

— Вот оскорблять детей не надо, они не могут вам ответить тем же, — высказался я, удаляясь из класса.

За мной, обиженно сопя, прошагал Вовка.

— Для Валентины твои красные штаны, как для испанского быка — красная тряпка. Но ты не переживай. Станешь ходить в правильных штанах, сразу она успокоится.

— А чего она меня придурком называет? — горестно возопил Медик.

— Слушай анекдот. Учительница спрашивает Вовочку: — «Чем хороший ученик отличается от плохого?»

А Вовочка отвечает: — «Плохого лупят родители, а хорошего — другие ученики».

Медик привычно загоготал. От горестных переживаний сразу ничего не осталось.

— Жаль, надо дядю было раскрутить на кассетник. Сейчас бы музон слушали.

От скуки махнул с места арабским сальто.

— Ух, ты! Прямо как в цирке! — завопил Вовка, — Как это у тебя получается?

Я еще раз прыгнул.

— Научишь меня? — поинтересовался Вовка.

— Мышцы тренируй, тогда и научишься, — ответил так, — По утрам зарядочку. После школы тоже.

На уроке истории учитель нас с Вовкой не беспокоил, а на перемене подошел ко мне с задумчивым видом и сказал:

— Молодой человек, после ваших оригинальных ответов мной овладело профессиональное любопытство. Пришлось обратиться к историкам, специализирующимся по этому периоду. С небольшой вероятностью, но ваши предположения имеют право на существование. Поздравляю, коллега!

Иван Васильевич попросил меня вытащить дневник, поставил туда пятерку и расписался. Улыбнувшись, он похлопал меня по плечу и пошел по направлению к учительской.

— Видал? — спрашиваю Вовку, — Всего лишь одна голландская шоколадка, и пятерочка в дневнике.

— Ну, не фига себе! Так просто! — моська друга обалдело таращила глаза.

— Смотря для кого. Для литры одной шоколадкой не обойдешься. Так что, дерзай, — разжигал я подлую провокацию против несчастного дружбана.

Внезапно появился Ганс с битой мордой. Сделав комплимент крутости медиковым штанам и выцыганив пачку жвачек, он принялся грузить нас известным уже описанием битвы с фанатами армейцев у Павелецкого вокзала. Звонок на следующий урок разогнал нас по классам.

Биолог редко спрашивал учеников. Его занятия напоминали лекции в институте. Вместо того, чтобы спрашивать заученное, он задавал вопрос:

— Кто не понял?

И если находился школяр, который поднимал руку, то ему посвящалась еще одна лекция, возможно даже на целый урок. Прогулы Чика и другие лодыри отрабатывали барщиной в оранжерее, расположенной в отдельном здании. Для определения оценки за четверть устраивался опрос по теме, или командные бои по типу «Что-где-когда». Так что не удивительно, что у Чики в дневнике по итогам четвертей, кроме физры, стояла четверка и по зоологии.

И сегодня весь урок Степан Георгиевич рассказывал про строение млекопитающих. Очень увлекательно, раз в десять лучше того, что имелось в учебнике. Хотелось даже поаплодировать ему в конце урока.

Учеба на сегодня закончилась. Медика отправил домой, потому что надумал зайти к директору школы. Неопределенный статус меня напрягал. Если уж взялся выстраивать нормальную жизнь подопечному, то следует делать все до конца.

Попался под руку вожатой Варваре, работающей по совместительству секретарем директора. Грудастая деваха долго меня отчитывала за прошлые хулиганства и плохую успеваемость. Я в это время пялился на ее груди. Казалось, сделай она одно неверное движение, и все пуговицы на ее жакетке разлетятся по сторонам.

— Чекалин, прекрати глазеть, куда не надо! — вдруг завопила Варвара.

— Не могу отвести глаза от такой неземной красоты! — с вожделением признаюсь.

— Я директору скажу о твоем безобразном поведении в приемной, — прошипела вожатая.

— А что я сделал? Посмотрел на сиськи чутка. Так, к директору можно?

— Нет его, и неизвестно когда будет.

— Вот, сразу бы так и сказала. А то сидит, соблазняет малолетних… — высказался я, выходя.

— Чекалин, дождешься у меня… — услышал вдогонку.

В столовой ребятни было мало. Даже очереди у раздаточного прилавка не имелось. Просто такой день, когда почти у всех уроки кончились до большой перемены. Оглядываю столики на предмет знакомых морд, чтобы подсесть. Как-то в последнее время привык есть котлеты под дружеский треп. Внезапно натыкаюсь глазами на Алешу. Он со своей подростковой фигурой и простеньким пиджачком малоотличим от десятиклассника. Физрук подзывает меня к своему столику и приглашает присесть. Заваливаюсь к нему со своей жрачкой. Сразу начинает интересоваться учебой. Отвечаю: