Мустафа Голубич – тайный агент Сталина - [36]

– Так точно, товарищ Сталин, понятно. Мы сегодня же обсудим ваше ценное указание.

– Очень хорошо. Вы свободны, товарищ Димитров.

– Ну, а что у наших органов? – обратился Сталин к оставшимся, когда за Димитровым закрылась дверь. – Я надеюсь, вы намерены действовать более решительно, чем эти размазни из Коминтерна?

– Да, товарищ Сталин. Мы арестовали прежнее предательское руководство иностранного отдела НКВД. Мы готовы серьезно активизировать работу этого отдела, поэтому я предлагаю назначить его новым руководителем товарища Судоплатова.

Судоплатов немедленно вскакивает на ноги.

– Хорошо, хорошо, садитесь, товарищ Судоплатов. Я ознакомился с вашей биографией. Хорошая, боевая биография. Мы надеемся на вас.

Судоплатов опять пытается встать, но легким движением руки Сталин останавливает его.

– Вам всем надо понять, что времени у нас очень мало. Фашизм скоро развяжет войну, поэтому Троцкого, как пособника фашизма, нужно убрать в течение этого года. Так что ты предлагаешь, Лаврентий?

– Мы создали ударную группу из мексиканских и испанских коммунистов под условным названием «Конь». Им уже приданы наши мобильные группы из Европы, а также Григулович, хорошо «осевший» в Америке. Всем непосредственно будет руководить Судоплатов, а на месте организацией занимается Эйтингон, подпольная кличка «Том». Ему помогает известный вам Голубич, на этот раз под псевдонимом «Филипе». Мы подстраховываемся и создаем еще одну группу – «Мать». Это испанские коммунисты, беззаветно вам преданные, товарищ Сталин. Я верю, что операция «Утка» пройдет успешно.

– Это очень хорошее название для операции, и хорошо, что вы подключили группу Мустафы Голубича. Это надежные и проверенные люди. Я желаю вам успехов. О ходе операции докладывайте мне лично.

– Хорошо, товарищ Сталин.

Мексика – арена борьбы

Мексика. Загородный дом. В спальне Голубич и Фрида Кало, жена известного мексиканского художника Диего Риверы. Фрида в легком, прозрачном пеньюаре, прихрамывая, направляется к низенькому столику, берет два бокала с вином и возвращается к широкой кровати.

– Выпьем за единственное, ради чего стоит жить – за любовь. Хотя, постой, ради искусства тоже можно жить. Тогда просто за тебя, мой страстный босанец. Удивительно, но в любовной страсти ты не уступаешь знойным мексиканцам. А, кстати, чей это дом?

Мустафа выпивает вино и целует прильнувшую к нему женщину.

– Это дом моего хорошего друга. Не бойся, он не выдаст нас.

– А я и не боюсь. Это он пусть боится, если что. А мой муж на этот раз может знать, что ты в Мексике?

– Лучше не надо. Я здесь по делам. С ним встречаться не собираюсь…. Слушай, а почему твой муж выгнал этого знаменитого русского революционера? Газеты писали, что они большие друзья.

– Ну, во-первых, он не русский, а еврей. А во-вторых, Диего начал нас со Львом здорово подозревать. Признаюсь, не без оснований. Я не могу отказать мужчине, если он хочет меня. У меня в жилах огненная кровь. Не ревнуй. Ты лучше его. Хотя и любишь привирать. Ты мне сказал, что приехал сюда по делам. Ну, какие у тебя могут быть дела, кроме любовных. Ты – прирожденный любовник. Жигало. Так же, как и я. Ну-ка, быстро скажи, что приехал исключительно ради меня или я задушу тебя. Нет, можешь не отвечать. Я все равно задушу тебя.

Любовники замирают в страстном объятии.

О своих особых отношениях с Голубичем любвеобильная Фрида откровенно рассказала сербскому журналисту Маричу: «Он – босниец и перед войной приезжал по делам в Мексику… Мы были очень близки… Гораздо ближе, чем просто друзья… И он всегда предупреждал, может мой муж знать, что он здесь, или нет…»

* * *

В баре «Кит и Кат», расположенном в центре Мехико, излюбленном месте мексиканской художественной богемы, в отдельном кабинете «пировали» Сикейрос, Ривера и Григорий Рабинович – представитель советского Красного креста в Нью-Йорке, один из руководителей операции по ликвидации Л. Троцкого. Он же – Мустафа Голубич.

– Товарищи, операция «Утка» полностью подготовлена. Оружие и камуфляж уже на месте. Теперь дело за вами. Я должен передать вам, что руководство Коминтерна надеется на вас. Враг мирового коммунистического движения должен быть ликвидирован.

– Скажите, пожалуйста, а товарищ Сталин знает об операции? – поинтересовался Сикейрос. На его тонком женственном лице проявилась волнение.

– Я не могу вам точно сказать, товарищи, но вы понимаете, что руководство Коминтерна всегда руководствуется указаниями товарища Сталина. Итак, вашей группе будет придана еще небольшая группа профессионалов, которым мы не можем отказать в участии в операции. Запомните их имена: Мартинес, Альварес и Хименес. Они заслужили эту честь. Встречаемся в условленном месте.

* * *

В ночь с 23 на 24-е мая 1940 года к дому-крепости Троцкого бесшумно подкатили четыре автомашины. Выскочившие из них люди, одетые в военную и полицейскую форму, мгновенно оказались у стен здания.

Сикейрос, одетый в мундир майора, постучал в дверь.

– Кто там? – спросил охранник Роберт Шелдон Харт.

– Открывай, Амур, это я, – ответил Сикейрос.

Харт приоткрыл дверь, куда мгновенно проникли нападающие. Они сразу же открыли бешеный огонь из автоматов. Кто-то бросил гранату в сторону караульного помещения.