Мустафа Голубич – тайный агент Сталина - [35]

– А это значит новые двадцать миллионов жертв.

– Боюсь, что гораздо больше. Все мирные годы лучшие умы человечества только то и делали, что изобретали новые виды оружия и улучшали старые.

– Да, ты прав. Я точно знаю, что на это тратятся большие деньги.

– Дорогая Изабель, ты зря так расстраиваешься. Архитектура не является оружием. Спокойно занимайся любимым делом.

– Ты ошибаешься, Одиссей…

Женщина замолчала, и некоторое время они сидела в тишине. По всему было видно, что она мучительно борется с желанием поделиться со своим другом чем-то очень важным. Во всяком случае, лично для нее. Голубич не торопил ее, понимая, как важно, чтобы она сама приняла решение.

– Ты ошибаешься, дорогой. Мы не занимаемся архитектурой. Мы делаем самолеты. Военные самолеты, которые и будут разрушать прекрасные здания, которые создают архитекторы.

Мустафа изобразил на лице чрезвычайное удивление.

– Как, разве ты инженер?

– Нет, я чертежница, но я много значу для авиаконструкторов. Я – их главный помощник.

Голубич видел, что Изабель преодолела внутренний барьер и теперь готова рассказать все, что она знает о своей сверхсекретной работе. Он просто взял ее руки в свои и поднес их к губам.

– Да, мы с Жюль помогаем делать то, что потом будет убивать. Сейчас я поняла это совершенно отчетливо. Но что мне делать? Я не могу бросить эту работу. Мне так хорошо платят, что я содержу всю семью. Что мне делать, подскажи мне? Ты такой умный, ты так много видел и пережил.

Мустафа очень осторожно объяснил прильнувшей к нему женщине, что многое зависит от того, в чьих руках будет оружие. В руках агрессора – это оружие, несущее смерть мирным людям. В руках борющихся с агрессором стран – это средство спасти мирных людей. К агрессорам он определенно отнес Германию, рассказав то, что он видел в Берлине во время еврейских погромов. К противникам фашистов он отнес Францию и Англию, и, после некоторого колебания, Советский Союз.

– Мне очень жаль, но к агрессорам я обязан отнести и мою любимую Италию.

Фашист Муссолини одурачил моих миролюбивых и жизнерадостных соотечественников.

– А можно как-нибудь остановить войну? Помешать ей?

– Я думаю, что агрессора может остановить только сила. Если они будут знать, что их противник обладает мощным оборонительным оружием, то они поостерегутся начинать бойню.

– Как бы я хотела, чем-нибудь помочь тем, кого ты называешь антифашистами. Но чем и как?

Для Голубича прямой ответ на эти вопросы представлял большую опасность, поэтому он ограничился примером людей, которые добровольно вступили в ряды испанской революционной армии или, как Эрнест Хемингуэй, в качестве журналистов писали правду о гражданской войне. На прощание он пообещал поговорить со своими друзьями из университета. Крепко поцеловав Изабель, он попросил ее ни с кем не делиться этим разговором.

Они продолжили свои встречи, в которых иногда принимала участие и Жюль. Но опасную тему больше не поднимали, даже оставаясь вдвоем.

Вскоре руководство посоветовало Голубичу покинуть Марсель под каким-нибудь благовидным предлогом, заверив его, что ему подберут замену, поскольку работу с женщиной сочли перспективной.

Огорчению Изабель не было конца, когда Мустафа сообщил ей, что он должен будет отъехать на пару недель. Она попросила его повременить с отъездом до пятницы, так как в четверг у нее будет вечернее дежурство, после которого они могли бы провести целый день вместе.

На этой встрече в номере, снятом Мустафой в отеле по шоссе в сторону Ниццы, она неожиданно вручила ему большое количество чертежей летательного аппарата, которые она смогла вынести на себе под одеждой, а также небольшую пленку с фотографиями авиационного двигателя, обнаруженную ею в одном из сейфов с чертежами.

– Я знаю, что втягиваю тебя в опасную авантюру, но прошу тебя взять эти документы. Это все, что я могу сделать, чтобы предотвратить войну. Я не хочу, чтобы такие люди, как ты, опять шли умирать за тех, кто сидит и ничего не делает. Прошу тебя, мой любимый. Я буду ждать твоего возвращения. А сейчас иди ко мне, я хочу, чтобы ты знал, как я тебя люблю.

Когда пропажа документов была обнаружена, они давно уже были в Москве. Мустафа узнал, что чертежниц отстранили от работы на время расследования, но против них ничего обнаружено не было, и девушки продолжили работу. А в руки советских авиаконструкторов попали чертежи очень интересного самолета.

Главный враг на тот момент

В кабинете Сталина Димитров, Берия и Судоплатов. Сталин расхаживает по кабинету с трубкой в руке.

– Я должен вам сказать, товарищ Димитров, что вы там, в Коминтерне, много бездельничаете. А некоторые ваши сотрудники почти напрямую помогают нашим врагам. Нам противостоит всего один человек. Во всем троцкистском движении, кроме самого Троцкого, нет ни одной серьезной фигуры. И все-таки троцкизм, как идеология, существует. Значит, нужно устранить эту единственную, серьезную фигуру. Это задача наших органов. А ваша задача, товарищ Димитров, так организовать свою работу на идеологическом фронте, чтобы сами мексиканцы потребовали бы изгнания этого изменника делу всемирной революции из своей страны. Надеюсь, это понятно?