Это границы Парижа. (Он складывает в кругу с десяток больших и маленьких домиков из дощечек.) А это парижские дома и здания. (Обращается к Шахрабану-ханум). Итак ханум, вы приказываете, чтобы я уничтожил Париж, превратил его в развалины?
Шахрабану-ханум. Что же делать?.. Да накажет аллах виновника. Вместе с сухими ветками сгорают и сырые. Бедные парижане! Они не сделали нам ничего плохого. Пусть грех этот падет на головы их девушек и женщин, которые с открытыми лицами сидят в обществе мужчин, болтают с ними, развращают добрых людей, сводят их с верного пути. Дедушка дервиш, принимайся за дело.
Масталишах. Ханум, пожалуйте награду дивам за их труды.
Шахрабану-ханум. На что дивам награда, дедушка дервиш?
Масталишах. О ханум, разве мои дивы-иранские сарбазы, чтобы служить даром, и разве я — иранский везир Хаджи Мирза-Агаси, чтобы ничего им не платить, а только бранить и стращать?
Мы рабы этого Али-шаха
Знаем все его секреты
Не хотим ни платы, ни еды,
Служим только для сближения с богом.
Шахрабану-ханум. Дедушка дервиш, разве Хаджи Мирза-Агаси не платил своим сарбазам? Он только их ругал и пугал?
Масталишах. Ханум, ей богу, однажды в Тегеране я собственными глазами видел, как Мирза-Агаси на Площади пушек рассматривал пушку под названием Изумруд. Вдруг семьсот сарбазов, окружив его, стали требовать свое жалованье. Хаджи Мирза-Агаси, нагнувшись, снял с ноги башмак, и, бранясь, бросился на них. Сарбазы в миг разбежались как стая вспугнутых куропаток. Не поймав ни одного сарбаза, он вернулся к пушке и, обращаясь к ханам из своей свиты, сказал: "Господа, вы видели? Не знаю как я с такой трусливой армией захвачу Герат! Хорошо, что я еще не бросился на них с мечом. Тогда я не знаю, где бы они остановились. Однако этого нельзя объяснить только трусостью сарбазов. Их напугала моя рустемовская смелость, я напал на них неожиданно и поэтому они позорно бежали. В смелости полководца есть множество секретов". Не думайте ханум, что я кормлю моих дивов пустыми разговорами. Наоборот, мне приходится угощать их, ласкать и ублажать, пока не упадут и не истребят их шигаби-сакибы.
Шахрабану-ханум. Как это пока не упадут и не истребят их шигаби-сакибы? Что ты говоришь, дедушка дервиш? Неужели потом шигаби-сакибы упадут и истребят их?
Масталишах(смеясь). А как вы думали? Если дивы и ифриты погубят столько невинного народа и ни за что ни про что разрушат прекрасный город, так неужели же в наказание за такой великий грех их не постигнет божья кара?
Шахрабану-ханум. Хорошо, дедушка дервиш, но почему в таком случае они не дорожат своей жизнью и решаются на такое дело?
Масталишах. Во-первых, потому что я им приказываю это. А во-вторых, потому что они глупы и такова их природа: они теряют покой, если не творят зла. Не будь дьяволов, не было бы на свете никакого зла и никто бы не соблазнял потомков Адама на дурные дела.
Шахрабану-ханум. Ты прав, дедушка дервиш. Сколько же надо дать дивам в награду?
Масталишах. Я не хочу больше того, что вы обещали: сто золотых.
Шахрабану-ханум. Не много ли будет, дедушка дервиш?
Масталишах. Помилуйте, ханум, вы заставляете разрушить город, который стоит тысячи тысяч туманов; разве много будет, если вы заплатите за это сто золотых?
Шахрабану-ханум(обращаясь к дочери). Шарафниса, принеси-ка сундучок с деньгами.
Шарафниса-ханум проворно поднимается; достает из-под постели сундучок с деньгами и ставит его перед матерью.
(Открывает сундучок и вынимает из него сто новеньких золотых.) Смотри, дочка, на свадебные расходы совсем не остается денег.
Шарафниса-ханум. Ничего, мамочка, продадим сотню-две баранов, и опять будут деньги.
Шахрабану-ханум. Ты верно говоришь, дитя мое. Лучше потерять нос и уши, да сохранить голову. (Обращается к дервишу.) Получай, дедушка дервиш!
Шарафниса-ханум передает деньги Масталишаху. Тот берет их и прячет за пазуху. Затем он быстро засучивает рукава, достает из хурджина какую-то книгу и, перелистывая ее, разглядывает некоторые раскрашенные страницы.
Масталишах(подняв голову). Итак, оказывается, город Париж находится под созвездием Скорпиона. Все ясно: именно это созвездие вечно посылает на Париж бедствия. (Поднимается, берет палку и обращается к Шахрабану-ханум и ее дочери.) Ханум, не пугайтесь! Соберитесь с духом! (После этого он поводит глазами вокруг, принимает грозный вид и читает заговор.) Дегдегеха Фитее ди, Туббел-Кера-Керенди. Туббел-Куму-Кумуха, Биенди, Енди, Енда. (Дует налево, потом направо и страшным голосом начинает вызывать дивов и ифритов по именам, дает им распоряжения.) Эй, Мелиха, Селиха, эй, Белиха! Поднимите Париж! Опрокиньте наземь! Точно так, как сейчас я уничтожу его подобие! (Отступает на шаг, потом кидается к кругу и ударом палки раскидывает дощечки, из которых были составлены домики. Затем на минуту останавливается и обращается к Шахрабану-ханум.) Поздравляю ханум, можете радоваться. Париж разрушен. Вы довольны?
Шахрабану-ханум. Да, дедушка дервиш, очень довольна. Только бы известие о разрушении Парижа поскорее дошло до мусье Жордана — занялся бы он собой, оставил бы Шахбаза в покое. Но я не представляю себе, кто бы мог так быстро доставить сюда это известие из Парижа.
