Muse. Electrify my life. Биография хедлайнеров британского рока - [7]

Рок-геологи[15] здесь могут указать, что все строительные материалы для будущих музыкальных предприятий Мэтта Беллами уже были готовы. Любовь к трескучим гитарам. Фиксация на потрясающей виртуозности. Мрачная помпезность классических крещендо, жгучая лирическая поэзия эмоционально проклятых. И лихорадочное стремление исследовать неизвестное вокруг нас – в музыкальном, умственном, метафизическом плане.

Все «минералы» Мэтта Беллами были уже готовы. Не хватало только личной травмы, чтобы все они стали единой «породой».

* * *

Джордж и Мэрилин Беллами расстались в 1991 году. В печати о причинах никогда ничего не сообщалось, да и не интересовался этим никто. Подозреваю, если бы вы спросили Мэрилин, она бы ответила, что это было предначертано.

Расставание, естественно, стало сильнейшим ударом для семьи. Джордж переехал в Эксетер и продолжил карьеру водопроводчика, а Мэрилин, Пол и Мэтт перебрались в Тинмут, чтобы ничего радикально не менять в жизни. Через год отсутствия всякого общения с отцом родителям удалось договориться, чтобы сыновья раз в две недели навещали его в Эксетере[16]. Место отца возле доски уиджи (которые как раз к тому времени достигли своей пугающей кульминации) заняла подруга Пола, и жизнь продолжилась – ну, насколько было возможно. Когда родители решили развестись, Мэтту было 13 и он, как и многие подростки в таких случаях, считал, что это событие никак не повлияло на него, что кроме опустошенности, он не испытывал ничего. Дошло даже до того, что он сказал, что без отца ему лучше, потому что теперь он может приглашать гостей без разрешения и вообще делать все, что захочется. Но всем вокруг было совершенно ясно, что двойной удар – переходный возраст и развод родителей – оказался для Мэтта Беллами очень болезненным.

Когда-то шаловливый и гиперактивный, Мэтт вдруг стал тихим, замкнутым и склонным к хулиганству. Дома ему с большим трудом удавалось поддерживать близкие отношения с Мэрилин, которая очень страдала из-за расставания: они постоянно спорили и отдалились друг от друга. Бабушка Мэтта, жившая неподалеку, старалась уравновешивать ситуацию, и, когда напряжение в доме достигло невыносимого уровня, они все втроем переселились к ней, несмотря на то, что бабушка в силу возраста соображала уже не так хорошо, как раньше. Кроме того, жизнь Мэтта тут же стала тяжелее и в финансовом плане: до этого его семья жила комфортно, практически на уровне среднего класса, но вот у бабушки и дедушки денег практически не было… Семья разваливалась, а впереди ждала неизвестность.

Жизнь «вне дома» изменилась куда заметнее. Хотя Мэтт и считает, что этот период его жизни был едва ли более травматичный, чем у сверстников, проблемы все же были. Да, он занимался спортом и встречался с девушками, но при этом именно тогда он побрился налысо, стал прогуливать школу и проводить время с плохой компанией. Он начал принимать легкие наркотики – марихуану и галлюциногенные грибы – и носить спортивные костюмы UMBRO. Первые попытки удержаться на работе закончились неудачно: в десять лет Мэтт зарабатывал карманные деньги, работая подносчиком для богатых охотников на фазанов; он получал по 50 пенсов за каждого принесенного фазана, причем частенько ему приходилось сворачивать шеи птицам, которых пули только ранили. В тринадцать лет он устроился разносчиком газет, но в первую же неделю работы его сбила машина. Выздоровев, он вышел на работу, и его тут же укусила за руку собака; после этого он уволился и пошел по криминальным окраинам.

Ходили слухи, что он участвовал в пьяных драках (хотя в основном в качестве наблюдателя). На чердаке маминого дома он стал выращивать марихуану. Раньше он избегал набережной, но теперь стал тусоваться там со своими новыми суровыми приятелями – нарывался на драки, пил пиво, играл в футбол (Мэтт был хорошим защитником) и в целом нарывался на неприятности. По понедельникам и вторникам он шнырял по Клубу одиноких родителей в Винтерборне, остальное время бродил возле зала игровых автоматов, пил сидр и пытался закадрить девчонок, которые, впрочем, всегда уходили с ребятами на «Фордах Капри». В зал игровых автоматов он приходил исключительно в резиновых тапках. Шаркая ими по улице, он накапливал на себе статику, чтобы потом передать ее на 10-центовую монетку. Слот-машина всегда выдает 1,5 фунта в качестве джек-пота, если к отверстию для ключей поднести наэлектризованной металлический предмет.

Один вечер запомнился Мэтту надолго: вместе с несколькими друзьями он пробрался в открытый бассейн после закрытия, и они стали прыгать в него с вышки, а потом их осветил прожектор полицейского вертолета, и они получили официальные взыскания. В школе, когда Мэтт все-таки туда приходил, он стал спорить с учителями, постоянно ставя под сомнение их полномочия или насмешливо комментируя их слова, а еще он все время опаздывал. В шестнадцать лет на выпускном вечере Мэтту вручили специальный трофей за наибольшее количество опозданий: их у него набралось 365.

Как и наркодилеры из зала игровых автоматов, которых когда-то презирал, Мэтт Беллами превращался в типичного тинмутского проблемного ребенка: пока что все ограничивалось обычными подростковыми шалостями, но если бы все так продолжилось и дальше, через несколько лет он тоже купил бы свой первый «Форд Капри» и навеки угодил в тесные сети прибрежной преступности.