Мусаси - [49]

– Он безмерно льстит, потому что молодой учитель здесь. Есть немало в других местах, кроме Киото. Из здешних школа Ёсиоки теперь не бесспорно лучшая. В Киото существует школа Тоды Сэйгэна в Куротани и школа Огасавары Гэнсинсая в Китано. И не забудьте Ито Иттосая в Сиракаве, хотя он и не берет учеников.

– И что в них особенного?

– Я просто хочу сказать, что мы не единственные на свете, умеющие владеть мечом.

– Болван! – закричал один из самураев, задетый этими словами. – Выходи на поединок!

– Ну что ж! – ответил критик, поднимаясь на ноги.

– Занимаешься в школе Ёсиоки Кэмпо и принижаешь его технику?

– Нет. Теперь школа совсем не та, что в старые времена, когда учитель тренировал сёгунов и почитался несравненным мастером меча. Сегодня многие избрали Путь Меча, и не только в столице Киото, но и в Эдо, Хитати, Этидзэне, в центральных, западных провинциях и на Кюсю, словом, по всей стране. Слава Ёсиоки Кэмпо не означает, что молодой учитель и все мы – великие фехтовальщики. Это неправда, зачем себя обманывать?

– Трус! Прикидываешься самураем, а сам боишься фехтовальщиков из других школ.

– Боюсь?! Предупреждаю только, что мы должны опасаться самоуверенности.

– Кто ты такой, чтобы предупреждать? – С этими словами обиженный молодой самурай, ударив приятеля в грудь, сбил его с ног.

– Драки захотел? – угрожающе проговорил упавший.

– Я готов!

Старшие ученики Гион Тодзи и Уэда Рёхэй поспешили вмешаться в ссору.

– Прекратите! – Они растащили спорщиков, пытаясь успокоить их.

– Посидите смирно!

– Мы понимаем ваши чувства.

В повздоривших влили несколько чашечек сакэ, и шум улегся. Задира вновь превозносил себя и товарищей по школе, а критик, обняв Рёхэя, проливал пьяные слезы.

– Я хотел добра нашей школе, – всхлипывал он. – Если мы будем упиваться лестью, то слава Ёсиоки Кэмпо померкнет. Сгинем совсем, слышишь?

Один Сэйдзюро оставался почти трезвым.

– Тебя не радует застолье? – спросил Тодзи.

– Полагаешь, остальным нравится?

– Конечно! Ничего иного они не помышляют.

– С меня довольно!

– Может, пойдем куда-нибудь, где поспокойнее? Мне тоже надоел этот гам.

Сэйдзюро тут же согласился, заметно повеселев.

– Давай туда, где мы были прошлой ночью.

– В «Ёмоги»?

– Да.

– Там гораздо приятнее. Я сразу понял, куда тебя тянет, но брать с собой эту ватагу – пустая трата денег, поэтому я завернул сюда, где подешевле.

– Давай незаметно исчезнем. Рёхэй позаботится об остальных.

– Сделай вид, что идешь по нужде. Я выйду следом. Никто не заметил ухода Сэйдзюро.

Невдалеке от «Ёмоги» женщина, стоя на цыпочках, пыталась повесить на крючок фонарь. Его задуло ветром, и ей пришлось снять фонарь, чтобы зажечь огонь. Недавно вымытые волосы разметались по спине, напрягшейся от усилия. Тени от раскачивающегося фонаря метались по ее рукам. Вечерний ветерок доносил аромат цветущей сливы.

– Око, тебе помочь?

– Это вы, молодой учитель? – удивилась женщина.

– Да, я.

К Око подошел не Сэйдзюро, а Тодзи.

– Так хорошо?

– Да. Спасибо.

Тодзи, отойдя на несколько шагов, увидел, что фонарь висит криво, и поправил его. Око не переставала удивляться, что многие мужчины, которые пальцем не шевельнут в собственном доме, с готовностью помогают по хозяйству в ее заведении. Здесь они сами открывают и закрывают сёдзи, раскладывают дзабутоны и выполняют десятки других дел, за которые они и не подумали бы взяться в своем доме.

Тодзи провел Сэйдзюро в дом.

– Здесь слишком тихо, – промолвил Сэйдзюро.

– Открою сёдзи на веранду, – сказал Тодзи.

Узкая веранда выходила на реку Такасэ, бежавшую по камням. К югу, за мостом на улице Сандзё, раскинулись Дзуйсэнин, Тэрамати и поросшая мискантом пустошь. Здесь, недалеко от Каяхары, солдаты Тоётоми Хидэёси убили жену, наложниц и детей его племянника – жестокого регента Хидэцугу. Событие это было свежо в памяти людей.

Тодзи занервничал.

– Почему так тихо? Куда женщины попрятались? У них сегодня нет других гостей? – Тодзи нетерпеливо поерзал. – Где Око запропастилась? Даже чаю не подала!

Не вытерпев, Тодзи пошел узнать, в чем дело. Ступив на веранду, он чуть не столкнулся с Акэми, которая несла лакированный с золотом поднос. Колокольчик, прикрепленный к оби, звякнул, когда она заговорила.

– Осторожнее! Чуть не расплескала чай! – воскликнула девушка.

– Почему так долго? Молодой учитель пожаловал. Я думал, что он тебе нравится.

– Смотри, я и правда разлила чай. Ты виноват! Принеси тряпку!

– Еще чего! Где Око?

– Прихорашивается.

– Красоту наводит?

– Днем некогда было.

– Днем? Кто же приходил средь бела дня?

– Не твое дело. Пропусти меня, пожалуйста!

Тодзи отошел в сторону, Акэми вошла в комнату и поздоровалась с гостем.

– Добрый вечер! Рады видеть вас.

Сэйдзюро с деланным безразличием ответил, глядя куда-то мимо девушки:

– А, это ты, Акэми! Спасибо за вчерашний вечер!

Сэйдзюро выглядел смущенным. Акэми сняла с подноса кувшин, напоминавший курильницу для благовоний, и поставила на него трубку с керамическим мундштуком и круглой чашечкой.

– Не хотите ли покурить? – вежливо спросила она.

– По-моему, курение табака недавно запретили.

– Да, но все продолжают курить.

– Хорошо, тогда и я не откажусь.

– Сейчас приготовлю трубку.