Муравейник - [46]

Шрифт
Интервал

Он как-то искоса посмотрел в мою сторону и засмеялся. Руслан поддержал друга и добавил:

– Лоя, как хорошо, что у тебя есть Влад. А то бы ты, девка, совсем пропала.

– Что? Я опять ляпнула какую-то глупость? – опечаленно спросила я Влада.

– Не переживай, родная, все хорошо, – он нежно поцеловал меня в щеку. – Я все равно люблю тебя, несмотря ни на что, – муж еще раз до упора вставил ключ в замочную скважину, пару раз прокрутил его, надавил на ручку, толкнул дверь, и она со скрипом распахнулась. – Добро пожаловать! – Влад радушно пригласил всех в дом.

Первым вбежал Арсений.

– Вау, как тут здорово! – завизжал он от восторга и побежал осматривать комнаты.

– Не то слово, – поддержала я сына, бегло взглянув на прихожую. – Только давай все же разуемся, дорогой! – крикнула я ему вслед. – Нам тут жить десять дней, а полы я на отдыхе мыть не собиралась.

– Ой, мам, прости, – быстро опомнился он и вернулся ко входу, чтобы снять обувь.

Внутри бревенчатый дом пах натуральным деревом. Из прихожей открывался вид на большую гостиную, совмещенную с кухней. Мебели было мало, но все необходимое имелось: мягкий диван в центре комнаты, рядом мохнатый коврик, напоминающий шкуру кабана, напротив печь, облицованная голубой керамической плиткой с изразцами, под ней камин. Чугунная решетка, которая закрывала его, казалось, хранит в себе историю прошлого. У окна стоял большой стол с восемью стульями, несколько книжных шкафов и кухонный гарнитур со встроенной техникой. По обе стороны от гостиной оказалось несколько комнат. Какие-то из них – жилые, с кроватями и тумбочками, другие служили подсобными и хозяйственными помещениями. Также на первом этаже находились баня, от которой веяло сушеными березовыми вениками, и ванная комната с санузлом. Все окна в доме были большими, светлыми, с плотными серыми шторами из вискозы. Вид на природу отсюда открывался сказочный.

На второй этаж вела изогнутая спиралью дубовая лестница. Поднимаясь по ней, я касалась ладонью шероховатой поверхности деревянных перил. Ступени под моими ногами мелодично скрипели. Наверху тоже было много комнат, но больше всего меня впечатлила центральная – с огромными, во всю стену окнами и выходом на веранду.

Я мотала головой из стороны в сторону, не веря своим глазам.

– Потрясающее место. Как ты его нашел? – спросила я Влада и вздохнула от восхищения.

Муж не ответил на мой вопрос и, не высовывая рук из карманов, улыбнулся и сказал:

– Я рад, что тебе здесь нравится, – он подошел ко мне, крепко обнял и поцеловал.

– Тут столько комнат, – Арсений продолжал носиться по дому и не мог выбрать, где же ему лучше расположиться.

Распаковав вещи, мы с Полиной принялись готовить праздничный ужин. Сын развешивал игрушки на маленькой искусственной елке, которую мы привезли с собой. Руслан разжигал огонь в камине и без конца подкидывал туда новых дров. А Влад сварил в турке ароматный кофе для всех, после чего принялся накрывать на стол.

Отдых только начался, но уже так запал нам в души, что о завтрашнем дне мы даже и думать не смели. Хотелось остановить время на часах и прочувствовать каждое его мгновение. К двенадцати мы сели за стол и, в предвкушении боя курантов, подняли бокалы, наполненные до краев бурлящим шампанским. Арсений присоединился к нам со своим стаканом яблочного сока.

– Ура-а-а! – прокричали мы хором, когда Новый год постучал в двери и вошел. Затем принялись обниматься и желать друг другу всего самого хорошего. Настало время праздничного ужина.

Салат «Мимоза», приготовленный мной, был на удивление нежен и вкусен. Вообще, еда – не мой конек. Но в этот раз мы кашеварили вместе с Полиной, так что блюда получились съедобные и очень красивые. Подруга вырезала из огурцов и моркови цветы и украсила ими салаты. Курица с золотистой корочкой и грушей среди запеченного картофеля тоже заставляла истекать слюной при одном лишь на нее взгляде и просто таяла во рту.

Руслан откупорил еще одну бутылку шампанского и тут же наполнил шипящей жидкостью пустые бокалы. Праздничную ночь мы провели в тепле и уюте, наслаждаясь звуками потрескивающих в огне дров, искренними улыбками на лицах друг друга и веселыми разговорами.

– Ах, остановись мгновенье, – произнесла я и вздохнула. – Тут так хорошо. Вот бы выбираться всем вместе за город почаще.

– Да, – ответила Полина, смакуя хмельной напиток. – Я бы тоже была не против. Надоело скучать дома в одиночестве.

– Любимая, у меня сейчас много работы, – ответил жене Руслан, – ты же сама знаешь. Как только разгребусь, сможем отдыхать вместе чаще.

– Надеюсь, я доживу до этого момента, – ерничала Полина.

– Ну что?! – встрял в разговор Влад. – Может, откроем подарки? Новый год все-таки.

– Да! – заорал Арсений и первый подбежал к маленькой елке, под которой лежали коробки в разноцветной оберточной бумаге. Найдя свое имя на одной из них, мальчик быстро вскрыл подарок и завизжал от радости. – Спасибо! – поблагодарил он кого-то наверху и крепко прижал драгоценность к груди.

– Что там? – спросила я.

Сын подбежал ко мне и протянул в руки коробку с новым телефоном.

– Ого! Ничего себе! – я сделала вид, что удивлена. – Наверное, ты хорошо учился в этом году, и Дед Мороз решил побаловать тебя?


Рекомендуем почитать
Каток на кладбище

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Треугольник

Наивные и лукавые, простодушные и себе на уме, праведные и грешные герои армянского писателя Агаси Айвазян. Судьбе одних посвящены повести и рассказы, о других сказано всего несколько слов. Но каждый из них, по Айвазяну (это одна из излюбленных мыслей писателя), — часть человечества, людского сообщества, основанного на доброте, справедливости и любви. Именно высокие человеческие чувства — то всеобщее, что объединяет людей. Не корысть, ненависть, эгоизм, индивидуализм, разъединяющие людей, а именно высокие человеческие чувства.


Съевшие яблоко

Роман о нужных детях. Или ненужных. О надежде и предреченности. О воспитании и всех нас: живых и существующих. О любви.


Статист

Неизвестные массовому читателю факты об участии военных специалистов в войнах 20-ого века за пределами СССР. Война Египта с Ливией, Ливии с Чадом, Анголы с ЮАР, афганская война, Ближний Восток. Терроризм и любовь. Страсть, предательство и равнодушие. Смертельная схватка добра и зла. Сюжет романа основан на реальных событиях. Фамилии некоторых персонажей изменены. «А если есть в вас страх, Что справедливости вы к ним, Сиротам-девушкам, не соблюдете, Возьмите в жены тех, Которые любимы вами, Будь то одна, иль две, иль три, или четыре.


Современная словацкая повесть

Скепсис, психология иждивенчества, пренебрежение заветами отцов и собственной трудовой честью, сребролюбие, дефицит милосердия, бездумное отношение к таинствам жизни, любви и смерти — от подобных общественных недугов предостерегают словацкие писатели, чьи повести представлены в данной книге. Нравственное здоровье общества достигается не раз и навсегда, его нужно поддерживать и укреплять — такова в целом связующая мысль этого сборника.


Тысяча ночей и еще одна. Истории о женщинах в мужском мире

Эта книга – современный пересказ известной ливанской писательницей Ханан аль-Шейх одного из шедевров мировой литературы – сказок «Тысячи и одной ночи». Начинается все с того, что царю Шахрияру изменила жена. В припадке ярости он казнит ее и, разочаровавшись в женщинах, дает обет жениться каждый день на девственнице, а наутро отправлять ее на плаху. Его женой вызвалась стать дочь визиря Шахразада. Искусная рассказчица, она сумела заворожить царя своими историями, каждая из которых на рассвете оказывалась еще не законченной, так что Шахрияру приходилось все время откладывать ее казнь, чтобы узнать, что же случилось дальше.