Муравечество - [132]

Все говорят, что это очень хорошее имя.

— Тогда будет Эйс.

Все поздравляют меня с выбором.

— Значит, нельзя появляться вместе с ним на митингах? По-моему, мой электорат пропрется, что в Соединенных Штатах самая лучшая технология роботов, а он это всем докажет. В Китае нет робота-президента, это я вам отвечаю.

Келли говорит «нет», и я обижаюсь, так что пишу под столом твит: «У меня новый лучший друг — Эйс!»

У всех звякают телефоны, и все одновременно на них смотрят.

— О господи, — говорит Келли.

Это он просто злится, потому что все опять говорят обо мне. Всем интересно, кто такой Эйс. Что бы я ни сказал, всем в мире хочется это прочитать. Это во всех новостях. Везде будут статьи и теории. Кто такой Эйс? Это который? Вентура? Эйс Янг из «Американского идола»? Что он имеет в виду? Что имеет в виду Транк? Все и всегда хотят знать, что имеет в виду Транк. От этого зависит их жизнь. Их дурацкая мелкая жизнь. Жизнь лузеров среди микробов, блевотины, жира и…

— Надо придумать, как это прикрыть, — говорит Келли.

И я прям… ЗОЛ. Хочется БИТЬ и ЛОМАТЬ. У меня есть слова. У меня есть слова. У меня есть слова, чтобы передать, что я чувствую. Я хочу КРУШИТЬ. Он себя кем, НАХУЙ, возомнил? Люди хотят знать, что я думаю, каждую СРАНУЮ минуту. Я ПРЕЗИДЕНТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ. Кем себя, НАХУЙ, возомнили все, чтобы сомневаться во МНЕ? МНЕ. МНЕ. ДОНАЛЬДЕ ДЖ. ТРАНКЕ. Мое ИМЯ ВЕЗДЕ, куда ни глянь. ВЕЗДЕ. ТРАНК. ТРАНК. ТРАНК. МЕНЯ ЛЮБЯТ ВСЕ. ЖЕНЩИНЫ ХОТЯТ ЕБАТЬСЯ СО МНОЙ. МУЖЧИНЫ ХОТЯТ БЫТЬ МНОЙ. РОБОТЫ ХОТЯТ БЫТЬ МНОЙ И ЕБАТЬСЯ СО МНОЙ. Я БОГАТ. Я БОГАТ. МЕНЯ ЗНАЮТ ВСЕ В МИРЕ. У МЕНЯ ЕСТЬ СОБСТВЕННЫЙ САМОЛЕТ. ВЫ ВООБЩЕ ЗНАЕТЕ, КАКОЙ У МЕНЯ IQ? Не хотите, чтобы я рассказал о своем лучшем друге Эйсе? Тогда иди ты на хуй, ты… Я УХОЖУ. Не нужна мне эта работа. У меня столько бабла, больше, чем вы можете представить. У меня САМАЯ КРАСИВАЯ ДОЧКА. Она из МОЕЙ СПЕРМЫ. МОЯ КРАСИВАЯ ДОЧКА — ИЗ МОЕЙ ВЕЛИКОЛЕПНОЙ СПЕРМЫ. СПЕРМЫ ДОНАЛЬДА ДЖ. ТРАНКА. От ярости кружится голова. Комната расплывается и зеленеет. ЗОЛОТО. ПОСМОТРИТЕ НА ЗОЛОТО, шепчу я, чтобы успокоиться. Но голова все кружится. Мне нехорошо. Я ХОЧУ СЕКСУАЛЬНУЮ ТЕЛКУ. Я…

Я щелкаю выключателем, меня тошнит.

— Все еще не нравится? — спрашивает Аббита. — Это та самая сцена, о которой все только и говорят.

— Я не могу, — говорю я. — Я правда больше не могу быть в этом мозге.

— Это твой мозг, — говорит она. — Это твое брейнио.

— Это Транк.

— Это Транк — и это ты. Твой мозг интерпретирует мое брейнио о Транке. Так работает брейнио.

— Это не я.

— Думаешь, когда ты видишь Транка в реальной жизни, то его видишь не ты? Не ты решаешь, кто он, что думает?

Я теряюсь, пытаясь это осмыслить.

— Я просто больше не могу, — говорю наконец я.

— Я уйду к кому-нибудь еще. Больше тебе не приснюсь, — говорит Аббита.

— Знаю, — отвечаю я.

И она пропадает. Я один в ее офисе. Теперь тут пусто. Ни мебели. Ни растений. Карандаш падает на пол. Я ухожу и блуждаю по безлюдным улицам сновидческого города, потом просыпаюсь, отвязываюсь от кресла и блуждаю по улицам реального города. Я скучаю по Аббите. По-моему, за всю свою жизнь только ее я смог бы назвать своей второй половинкой. В каком-то смысле мы с ней одинаковы: творцы, критики культуры, сенсуалисты. Ее брейнио — то немногое, что я успел пережить, — мощный, дерзкий. Напоминает мне меня, а также блестящего русского режиссера Александра Сокурова, который предвосхитил «Авеню Бесконечного Регресса» Аббиты своим фантасмагорическим чудом «Русский ковчег», снятым одним кадром. Вот какого уровня брейнио сделала — сделает — Аббита. Уровня шедевра русского кинематографа. Она стала бы для меня идеальным партнером: два исключительно пытливых ума вместе исследуют прошлое и будущее. Я представляю, как мы подолгу гуляем в сновидческих лесах, на сновидческом пляже, обсуждаем кино, живопись, философию, остаемся на пикник на сновидческом лужке, угощаемся охлажденным и целиком воображенным божоле — возможно, «Дюбёф Мулен-а-Ван Домен де Розье» 3085-го, который, наверное, будет очень хорошим годом, если судить по нынешним прогнозам климатических изменений, — мутировавшими ягодами, мягким камамбером. Я так и видел, как провожу в этом духе всю жизнь, с ней, во сне, но я сдался. Не смог остаться в ее брейнио, таком реальном, требующем погрузиться в темное-темное сердце нашей безумной и нарциссической культуры. Я дрогнул — и вот я один. Быть может, я смогу вернуться, умолять о втором шансе. В этот раз я выдержу ужас, и тем самым…

Вдруг приходит страшное озарение, я достаю телефон и ввожу «Авеню Бесконечного Регресса». Вот оно: роман Антонина Барбосае, на 2 898 311-й строчке рейтинга «Амазон», опубликован в 1983 году. Одна рецензия покупателя: «Что-то вроде триллера. Президент Дональд Дж. Транк (кажется, будто автор почти что предсказал избрание Трампа) влюбляется в робота самого себя из Зала президентов. Потом они пытаются сбежать, но Транка убивают, так что теневое правительство выдает робота за настоящего Транка. И это только первая глава. История рассказана множеством персонажей от первого лица, это веселое и легкое пляжное чтение, хотя и очень запутанное. Одна только проблемка: Барбосае часто ошибается в предсказаниях будущего. Все мужчины носят котелки, а черт из ада по имени Балаам — кинокритик. Ставлю три звезды». Книга отмечена как временно недоступная.