Мумия из Бютт-о-Кай - [76]

Взобравшись на багажник Виктора, Жозеф цеплялся за шурина, рискуя перевернуть их обоих. Он пытался делать вид, будто ему удобно, а сам боялся в любой момент грохнуться на мостовую. Но разве не прав Кэндзи, который говорит: «Если хочешь победить, ты уже близок к победе»?[106] Каждый преодоленный метр укреплял его уверенность в себе, если так и будет продолжаться, к сумеркам он одержит самую главную свою победу — над самим собой. Что до Таша, то она как ни в чем не бывало ехала впереди, правда, постоянно оглядывалась, желая удостовериться, что Виктор едет следом.

Как только они выехали на остров Сите, подул сильный ветер. В лицо летели листья и мелкие веточки, в глаза то и дело попадали соринки, так что они с трудом преследовали прачку, которой и самой нелегко было продвигаться вперед. Наконец она прошла Новый мост и спустилась по лестнице, у подножья которой ее поглотило судно-прачечная. Виктор остановился рядом с Таша на полукруглой площадке.

— Она может пробыть там целый день. Тебе лучше вернуться, милая.

— И речи быть не может, я остаюсь!

Неподалеку остановился фиакр. Женщина, укутанная в черную накидку, спрыгнула на землю и направилась к берегу.

— Надо же! Это тетя Мишеля Форестье, я встречалась с ней в «Прокопе»! — воскликнула Таша, которая сразу насторожилась, заметив женщину, столкновения которой с Виктором она опасалась.

— Это невозможно, должно быть, ты путаешь!

Она хотела бы, чтобы это было так, однако в судно-прачечную точно вошла Фелисите Дюкрест.

— Чем она здесь занимается?

— Неужели они сообщники? Ну и дела! Голову сломаешь! — проворчал Жозеф.

Снова показалась дама в черной накидке, которая держала за запястье плачущую Розу Варле. Они поднялись к карете, и непрошенная гостья, плащ которой развевался на ветру, словно крылья огромного насекомого, почти силой затолкала в нее девушку.

Не обменявшись ни словом, ни взглядом, трое сообщников оседлали велосипеды, собираясь преследовать фиакр.

Опустив голову и сжав зубы, они выехали на левый берег, по которому промчались до порта Сен-Бернар. Пальцы Виктора окоченели, он жалел, что из-за спешки не успел надеть перчатки. Жозеф ехал позади, тоже дрожа от холода, а Таша, которая возглавляла процессию, в своих брючках до колена и коричневой саржевой куртке, уж точно сполна насладилась утренней свежестью. Ее густые рыжие волосы были собраны в тяжелый узел и прикрыты шляпкой из бирюзового бархата. Несколько локонов выбились из прически, ветер тянул и трепал их. Виктор старался сохранять дистанцию, опасаясь, что их присутствие заметят. Он нервничал.

По мере того как фиакр углублялся в квартал де ла Гар, Виктора стало одолевать нехорошее предчувствие. Это направление ему не нравилось. Убежденный, что не лучше к этому маршруту относился и Жозеф, он тем не менее ехал вдоль госпиталя Сальпетриер, затем — мимо бойни де Вильжюиф, где забивали старых и больных лошадей, пересек площадь Италии, выехал на бульвар с тем же названием. Его тревога росла… И наконец, уже нисколько не удивившись, он увидел, как фиакр повернул на улицу Корвизар и остановился перед усадьбой, куда он предпочел бы никогда больше не заходить.

Таша остановилась за углом у забора. Виктор спрятался за тележкой, полной щебня. Когда фиакр затормозил, из него показались тетка Мишеля Форестье и Роза Варле. Они пролезли в дыру в заборе. Виктор шепнул Таша, чтобы та осталась у велосипедов, и жестом указал Жозефу на заброшенный дом.

— Где они? — прошептал Жозеф, когда они тоже оказались на заброшенной территории.

— А сам как думаешь?

Колючие кусты не желали пускать незваных гостей, цепляясь за одежду. Когда, изрядно потрепанные, они выбрались из зарослей и Жозеф хотел было рвануться вперед, Виктор удержал его:

— Погоди, надо дать им время… А теперь пошли!

Они проскользнули в дом и двинулись ощупью по коридору, то и дело задевая руками паутину. Жозеф успел подумать, что пауки со всего Парижа, должно быть, решили поселиться именно в этом отвратительном здании. Внизу мерцал свет. Женский голос резко произнес:

— Конечная остановка, ласточка моя, а вот и твой дружок!

Другой женский голос, совсем юный, воскликнул:

— Ты! Но что ты здесь делаешь?!

Первый голос продолжал:

— Вот так сюрприз, а? Хорошенько повеселитесь вместе. Скоро вы расстанетесь, голубки, и не вы одни!

Прежде чем Роза смогла ответить, кружок света дрогнул и поплыл в направлении Виктора и Жозефа.

— Обратный ход! — шепнул Виктор.

Они кинулись в ближайшие заросли. Присев на корточки на скользкой почве, они различили тень, которая, повернув в двери ключ, удалилась.

— Но там ведь Таша! Она ее узнает! — закричал Виктор.

Они бросились за женщиной, но не смогли ее догнать. Когда оказались на улице, фиакр уже удалялся, а Таша зачем-то устремилась за ним. Она на секунду отпустила руль и успокаивающе махнула Виктору.

— Не расстраивайтесь, Виктор, она и сама способна свести счеты с этой гадюкой. А нам нужно освободить пленников.

Виктор пребывал в ступоре. Если Таша будет ранена — а большего бедствия он и представить себе не мог — он этого не вынесет.

Несмотря на многочисленные уроки Хельги Беккер, гонка с одного конца столицы на другой оказалась суровым испытанием для Таша. Ей было неудобно сидеть, все тело затекло, и она устала жать на педали. К тому же Таша продрогла, а ее глаза слезились от ветра и того напряжения, с которым она всматривалась в фиакр. На улице Сен-Антуан она едва не врезалась в тильбюри.