Мулан - [12]

Генерал же лишь иронически улыбнулся, подмигнул капитану и вскочил на стоящего у палатки коня. Разобрав поводья, он крикнул:

— Удачи, капитан! — хлестнув коня, генерал Ли занял место впереди небольшого отряда воинов, и все они устремились к воротам, где ожидало остальное войско.

— Удачи, отец! — тихонько прошептал ему вслед капитан Ли, вздохнул и обратил свой взор на то, что происходило в лагере.

С откровенным ехидством поглядев на него, Чи Фу занес руку с кисточкой над листком бумаги, где он собирался готовить данные для отчета и проговорил:

— День первый!

Ли Шанг нахмурился и шагнул вперед. Приблизившись к драчунам, он громко произнес:

— Солдаты!

Куча мала мгновенно распалась, и все, указывая на лежащего в середине воина, нестройным хором заявили:

— Это он начал!

Мулан, которая лежала ничком, прикрыв голову руками, приподнялась и увидела подходившего к ним командира. Она тотчас вскочила и стала отряхивать пыль с одежды. Подойдя вплотную, Ли Шанг, выше ее почти на голову, угрожающе склонился к ней и строго спросил:

— Зачем ты устраиваешь драки в моем лагере?!

— Простите, — робко начала было Мулан, но, вспомнив, что она играет роль мужчины, гордо выпрямилась и прокашлялась. — То есть, жаль, конечно, что вы это видели, но вы же знаете, как это у мужчин… — И она фамильярно ткнула кулаком стоящего перед ней, со скрещенными на груди руками, Шанга. Тот, однако, даже не шевельнулся. — Ну, необходимо с кем-нибудь разобраться… уничтожить… подраться… — и Мулан гордо ударила себя кулаком в грудь.

— Как тебя зовут? — мрачно спросил Шанг, снова наклоняясь к ней.

Мулан растерялась. Продумав многое, они с Мушу не уделили внимания тому, какое имя ей избрать.

— Я… Э-э-э… Я… — пробормотала Мулан.

Чи Фу выскочил из-за спины Ли Шанга:

— Твой командир только что задал тебе вопрос! — визгливо закричал он.

Мулан еще больше смешалась.

— Э-э-э… Конечно, у меня есть имя. И это имя — мужское… — как назло, все мужские имена вылетели у нее из головы.

— Линг! — быстро подсказал Мушу, выглядывая из-за воротника куртки.

— Это его зовут Линг, — возразила Мулан, указывая на одного из своих преследователей.

— Меня интересует не его имя, а твое! — сердито воскликнул Шанг.

— Скажи… — но тут Мушу, как на грех, не удержался и чихнул: — Апчхи!

— Апчхи! — повторила Мулан.

— Апчхи? — поразился Шанг.

— Будь здоров! — не мог сдержаться, чтобы не поёрничать, дракончик. — Вот умора!

— Мушу! — укоризненно сказала Мулан, и он опомнился.

— Мушу? — переспросил Шанг.

— Нет!

— Так как же?!

— Бинг! — опять подсказал Мушу. — Был у меня такой друг.

— Я — Бинг!

— Бинг?

Мушу, между тем, бормотал:

— Этот Бинг увел у меня… — но тут Мулан, загнув руку назад, с размаху припечатала дракончика к своей спине, заставив его наконец умолкнуть.

— Твои бумаги!

Мулан вытащила из-за пояса и подала призывное свидетельство, которое она стащила со столика в спальне. Ли Шанг развернул его:

— Фа Зу! Тот самый Фа Зу? — Шанг неоднократно слышал о храбром отставном генерале от своего отца.

— Не знал, что у Фа Зу есть сын, — удивленно произнес Чи Фу, заглядывая из-за плеча Шанга в бумаги.

Мулан усмехнулась:

— Он не любит говорить обо мне. — Вспомнив, что надо подражать поведению мужчин, она смачно харкнула и сплюнула на сторону, но плевок размазался по нижней губе, и Мулан вынуждена была рукой утереть подбородок.

— И мне ясно, почему, — с усмешкой промолвил на ухо Шангу Чи Фу. — Этот парень — круглый идиот!

Все новобранцы, стоящие за спиной Мулан, откровенно заржали. Ли Шанг обошел Мулан, приблизившись к ним:

— Итак, бойцы, благодаря вашему другу Бингу сегодня вам придется собрать весь этот рассыпанный рис. — Он показал на опрокинутый котел. — А завтра… — Все невольно подтянулись и выпрямили спины, глядя на командира подбитыми в драке глазами. — Завтра мы приступим к подготовке! — с этими словами Шанг повернулся и ушел в командирскую палатку.

Яо, с ненавистью гладя то на кучу риса возле котла, то на Мулан, в ярости заскрипел зубами и сжал кулак. Она невольно съежилась под этим взглядом, а Мушу высунулся из-за воротника ее куртки и ехидно прошептал:

— Видишь, как они тебя любят…

* * *

Раннее утро вставало над лагерем. Ряды палаток золотились под солнцем, едва выглянувшим из-за гор. Лошади щипали траву и фыркали, когда роса с травы попадала им в ноздри.

Немного на отшибе от остальных палаток была поставлена еще одна — маленькая и кривая. Стоявший рядом черный конь косил глазом в сторону других лошадей, но не отходил от столбика, на который был накинут его повод.

Мулан спала под одеялом в палатке, а на туфлях хозяйки, подложив под голову ее чулки, примостился Сверчок. К нему тихонько подкрался Мушу, схватил, и, закрутив его крылышки наподобие пружины будильника, поднес к уху Мулан. Сверчок оглушительно застрекотал. Мулан подняла голову от подушки и поморщилась. Мушу закричал:

— Просыпайся, спящая красавица! Давай, давай!

Но Мулан, опять обняв подушку, нырнула под одеяло и закрыла глаза. Мушу, не долго думая, стащил с нее одеяло:

— Давай, одевайся скорей! Вот тебе завтрак! — и он поставил перед Мулан миску с рисом. — Гляди, это каша, и она рада тебя видеть. — В каше, словно два глаза, сверкали два желтка яичницы. И где только Мушу раздобыл яйца? Наверное, стащил в лагере — многие новобранцы привезли с собой кур.