… у Господа один день, как тысяча
лет, и тысяча лет, как один день …
Библия, 2 послание Петра
Я проснулся и открыл глаза. Первое, что меня удивило – я лежал на спине. Я никогда не засыпаю на спине, а только на боку или на животе – такая привычка.
В комнате было совсем светло, над собой я увидел белый гладкий потолок, в окно светило яркое солнце. Я лежал и пытался вспомнить, как я сюда попал. Вчера, как обычно, я засиделся за компьютером допоздна. Несмотря на возраст, я знал и любил компьютеры. Это наше поколение выносило и родило вычислительную технику – я сам работал над этим, будучи уже зрелым, даже почти пожилым человеком. Никто еще не знал, что такое компьютеры, а мы их создавали – писали программы, разрабатывали схемы, паяли платы… Знакомые и мало знакомые люди всегда удивлялись, что старик так хорошо знаком с компьютером. Это почему-то считается уделом молодых, но в этом была вся моя жизнь – я был системным программистом на машинах фирмы DEC и их советских аналогах. Правда, это была не моя основная специальность, а, скорее, хобби, хотя мы, в том числе, делали и продавали компьютерные классы. Конечно, отойдя от активных разработок, я перестал быть «на переднем крае», стал всего лишь пользователем, однако, в отличие от молодежи, просто «гоняющей программы», я неплохо представлял себе, как все это работает.
Итак, вчера, как обычно, я пробежался по сайтам, посмотрел, что нового, написал несколько постов на литературном форуме, бессменным админом которого состоял много лет. Никто из друзей по форуму не знал в точности, каков мой возраст, а я не старался их просвещать. В молодости мы все хотим казаться старше, а вот когда приходит старость… Не знаю, насколько это относится к другим, а я не любил распространяться о своем возрасте. Было уже довольно поздно, когда, посмотрев прогноз погоды на завтра (обещали дождь), я отключил компьютер.
Потом я улегся, как всегда, на диване в своей комнате. А потом… Насколько я мог припомнить, ночью мне ничего не снилось. Вечером, как всегда, я проглотил свою пригоршню таблеток – от гипертонии, сердечные, обезболивающие – у меня уже давно болели суставы. Но на плохой сон я никогда не жаловался, вот и вчера быстро уснул. И вдруг я просыпаюсь непонятно где…
Осторожно я приподнялся и отбросил одеяло. Это получилось почему-то непривычно легко. Уже много лет, после того, как мне заменили парочку суставов на искусственные, из титанового сплава, я должен был двигаться с осторожностью. Любое резкое или слишком размашистое движение вызывало боль, особенно поначалу, прежде, чем я делал несколько десятков шагов – потом ходить становилось легче. А вот теперь этого не было. Не доверяя своим ощущениям, я сел на край кровати, на которой лежал, опустив ноги на пол. При этом взгляд мой упал на левую руку, и я замер. Это была моя, и в то же время, чужая рука. На ней не было привычных темных старческих пигментных пятен, морщин, утолщенных, слегка деформированных суставов. Вы же знаете, как выглядит рука человека, которому без малого восемьдесят лет? Но моя рука была безупречно белой, гладкой рукой молодого человека, с аккуратно подстриженными ногтями, легким пушком золотистых волос и розовой кожей, обтягивающей тугие мышцы. Такой была моя рука в двадцать пять лет, с одной лишь разницей – я всегда много работал физически, используя разнообразный инструмент, а теперь на руке не было ни следа мозолей и ни малейшего признака той «слесарной» грязи, которая так въедается в кожу, что ее практически невозможно до конца отмыть.
Я рассказываю об этих первых впечатлениях того странного дня довольно долго, хотя прошло всего лишь несколько секунд, прежде чем я осознал, что с моим телом что-то не так.
Я перевел взгляд на постель, на которой проснулся. Это была невысокая кушетка, накрытая безупречно белой простыней, с белыми подушкой и одеялом в пододеяльнике, на которых просматривался едва заметный мелкий темный узор.
Взглянув в окно, выходившее, по-видимому, в сад – за ним виднелись зеленые кроны деревьев – я осознал еще одну странность. Всю жизнь, начиная со второго класса школы, я носил довольно сильные очки, хотя в очках видел отлично, что подтверждали многочисленные призы по стрельбе из пистолета, которой я увлекался в молодости, будучи студентом. К старости близорукость даже чем-то помогала мне. В то время, когда все мои сверстники вынуждены были завести очки для чтения и мелкой работы, в том числе, за компьютером, мне довольно было снять очки – и я отлично видел вблизи. Это, конечно, было куда удобнее, чем в очках.
И вот теперь я отчетливо различал мелкие листочки на деревьях за окном без всяких очков! Однако, по многолетней привычке, я осмотрелся, надеясь обнаружить свои очки, но их нигде не было. Не было и одежды. Комната была невелика – метров пять в длину, в ширину же немного менее. У противоположной стены стоял стол из темного дерева, совершенно пустой. Рядом с ним – привычное «компьютерное» кресло на колесиках. Левее, возле окна – шкаф с непрозрачными деревянными дверцами, а напротив, возле той стены, где была кушетка – какой-то небольшой агрегат непонятного назначения, немного напоминающий автомат для приготовления кофе – такие встречаются в фойе крупных офисов.
