Девочка обхватила его крепко-крепко и замерла. Наконец она отодвинулась и кивнула, при этом ее голубые глаза радостно блестели.
— Верю, — шепнула Нора и умчалась вслед за сестрами на кухню.
Джек медленно поднялся с колен и, покачиваясь от избытка чувств, шагнул к входной двери. Сгреб с вешалки свою выцветшую хлопчатобумажную куртку и надел ее. Ему хотелось побыть одному, подальше от хозяев дома, глотнуть свежего воздуха.
Ди Уинстон Кент мог бы повременить со своей прямотой…
Едва Джек вышел из дома, как ледяной ветер с запахом моря взъерошил его волосы и рванул на нем куртку. Небо казалось низким из-за тяжелых дождевых туч. А ведь синоптики ни словом не обмолвились о надвигающемся шторме.
Джек пересек прогулочным шагом пологую лужайку. Он остановился на верхних ступеньках бревенчатой лестницы, ведшей к пляжу, и стал наблюдать, как ветер гонит по заливу волны с белыми барашками пены на гребнях и как те расшибаются о деревянный пирс в водяную пыль.
Спустившись вниз, Джек прошагал по морскому песку к скальному выступу, который тянулся, будто мол, от края пляжа. Волны не позволяли вскарабкаться на скалу и прогуляться по ней, как делал это Джек, когда бывал здесь раньше. С содроганием он вдруг подумал, что у него, вероятно, больше никогда не будет такой возможности. Вряд ли его позовут на остров что-либо совместно отпраздновать после того, как Мег свяжет себя брачными узами с Уинстоном…
Гнетущую пустоту его жизни нечем заполнить вот уже два года, что минули после развода. Джек томился из-за отсутствия Мег каждый Божий день. По-прежнему тянулся за нею рукой, просыпаясь по утрам, и по-прежнему у него щемило сердце от горечи, когда обнаруживал, что ее половина кровати пуста…
Вскоре Джек повернул назад, понимая, что все его надежды обрести на взморье спокойствие духа пошли прахом. Напротив, чувство утраты стало глубже и пронзительнее.
Не нужно было приезжать сюда. Надо было отказаться от приглашения Тани.
Волны вылизывали пляж и оставляли на приглаженном песке мелкие голыши и ракушки. Джек присел на корточки, чтобы поближе рассмотреть то, что выбрасывает на берег море. Поднял крохотную ракушку, гладкий черный камушек и осколок зеленого стекла, края которого, некогда острые, были обточены песком и водой.
Сокровища для его дочурок.
Джек перескакивал через две бревенчатые ступеньки сразу и вскоре оказался на лужайке перед домом. Еще издали его внимание привлекла поленница, прикрытая голубым пластиком. Джек успел разглядеть за ней двух людей, слитых в страстном поцелуе. Увидел со спины блондинку и почувствовал себя так, будто ему ударили ногой в живот. Мег?
Двое немного повернулись, и Джек узнал Таню — крашеную блондинку. За спиной молодого человека, с которым Таня целовалась взасос, болтался хвостик каштанового цвета. Юношескую худобу подчеркивали облегающие голубые джинсы.
Нил Стэнтон. Двадцатидвухлетний сын Пита от первой жены, Кэролайн, с которой Пит прожил более двадцати лет и которую бросил ради молоденькой Тани Уиллис, как только деньги потекли к нему рекой.
Нил никогда не был дружен со своим отцом, а после того, как Пит столь коварно поступил с женой, отношения между ними и вовсе испортились. Нилу тогда исполнилось семнадцать, и он открыто презирал как отца, так и мачеху. Чувства юноши к Питу вряд ли сильно переменились с той поры, а вот к Тане…
Джек давно подозревал нечто подобное и полагал, что такие подозрения есть и у Пита. Не хочет ли Нил таким образом наказать старика?
Возможно, Пит и заслужил подобное наказание. Первые капли дождя застигли Джека за этими раздумьями, и он опрометью кинулся к дому.
— Льет как из ведра! — сказала Таня, отодвинув штору.
Под натиском ветра оконные стекла звенели в рамах.
— Настоящий шторм, — ответила Мег, нарезая морковь. — В доме все заперто? Все щели заткнуты?
— Нил с Джеком сейчас все тщательно проверяют. Пойду-ка лучше переоденусь. Если, конечно, тебе не нужна моя помощь.
Мег сдержала вздох недовольства:
— Нет, почти все готово.
Таня удалилась.
— Можно поиграть под дождем? — спросила Мари.
Мег оглянулась через плечо на своих трех девочек, сидевших рядком на стульях. Почти целый день они прихорашивались: повтыкали и повплетали друг другу в волосы все шпильки и ленты, которые только подвернулись им под руку. Мамина косметика и лак для ногтей тоже пошли бы в ход, не останови их Мег вовремя.
Она заставила их делать пюре из сладкого картофеля. Индейка будет готова через час с небольшим. Запах от нее — божественный! Как только из духовки будет вынута индейка, можно запекать булочки…
— Мари, золотце, ужасный шторм, — сказала Мег, управляясь с морковью. — Ветер сшибет тебя с ног. — Бросив взгляд на дочерей, Мег добавила: — Дейзи, перестань есть зефир — он приготовлен для сладкого картофельного пюре.
— Папа! — вдруг воскликнула Мари. — Мы помогаем маме готовить праздничный ужин!
— Я вижу.
Мег подняла глаза и увидела Джека, стоявшего в дверном проеме. Одежда его и нечесаные каштановые волосы вымокли под дождем. Утром он, конечно же, не брился, и щетиной заросло все лицо — крепкий подбородок мужественной лепки… ямочка на правой щеке… Джек улыбнулся.
