Мухолюбы-человеконенавистники - [3]
Но обращение к науке не удовлетворяет «Журнал наследственности». «Знаете ли вы, чего вам стоит содержание этих людей? — обращается он к читателю. — 742 145 956 долларов, три четверти миллиарда, — вот какова стоимость содержания этой армии».
Пропаганда стерилизации «наследственно неполноценных» приняла в генетической американской литературе назойливо маниакальный характер. Унизительная и калечащая операция рекламируется как единственное средство спасения нации от вырождения.
Евгенист Леон Уитни в книге «Доводы за стерилизацию» доказывает, что чистая «зародышевая плазма» была, может быть, только у первых американских колонистов. В дальнейшем, вследствие беспрерывного расового смешения, она только обременялась бесчисленными вредными генами, ведущими к вырождению нации. Не менее десятка миллионов американцев должны быть путем стерилизации устранены от размножения, предлагает автор.
Этот дикий бред был бы смешон, если бы не был так отвратителен. И не только отвратителен, но и страшен. Ибо на основе этой пропаганды более чем в тридцати штатах Америки закон о стерилизации принят и действует.
Достаточно познакомиться с содержанием этого закона, чтобы совершенно ясно представить себе, против кого он направлен.
Наряду с эпилептиками, слабоумными и душевнобольными закон, принятый и действующий в штате Калифорния, предусматривает стерилизацию и некоторых категорий лиц, приговоренных к тюремному заключению.
Голос хозяина
Как-то в редакцию «Журнал наследственности» обратился с письмом некий мистер Форбс — бизнесмен из города Ворчестера в штате Массачузетс.
«Низшие классы, — говорится в письме, — отмеченные неполноценностью духа, размножаются быстрее высших, одаренных высокой интеллектуальностью. Настало время адвокатам евгеники дать знать о своем существовании и решиться наконец сделать какие-то шаги практического характера!»
Дело, как говорится, ясное. Почтенный бизнесмен прекрасно учитывает, что вся евгеническая программа направлена против этих «низших классов», активность которых в период кризиса 1929—1933 годов наделала, очевидно, господам капиталистам немало хлопот. В истории Америки это было трудное время. Двенадцать миллионов безработных — печальное свидетельство глубокого упадка хозяйства. Нищета, разорение, голод заявляли о себе полным голосом. Миллиардеры дрожали перед «голодными походами».
На голос своего хозяина поспешно отозвались самые матерые евгенисты: президент евгенической ассоциации Кэмпбелл, президент американского евгенического общества Перкинс, генетик Литтл, «маститый» евгенист Уитни.
Они с готовностью подтвердили, что оздоровление нации невозможно без устранения от размножения «неполноценных» элементов. Они указали на необходимость усиления «ведущего класса нации».
Евгеника — единственная область, где менделевская генетика нашла себе выход в «практику». Эта «практика» противоречит не только элементарной гуманности и чувству человечности: она находится в вопиющем противоречии с данными передовой науки, которая опровергает неизменность наследственности, доказывает возможность преобразования природы организмов путем изменения условий жизни. Но хозяевам буржуазной науки нет дела до фактов. Они поощряют менделевскую генетику именно за то, что она, извращая факты, толкует их в интересах реакционной политики.
На генетику человека устойчивый спрос. И можно поражаться развязности, с которой американские «мухолюбы», набирающиеся премудрости исключительно в пробирках с дрозофилами, делают выводы и заключения применительно к человеку.
Менделевская генетика верой и правдой поддерживает реакцию в ее борьбе против демократии. Она создает миф об отягощенности современного общества вымышленными генами всевозможных пороков и болезней. Она внушает обывателю сознание бессилия науки и страх перед вымышленной внутренней сущностью человека — неизменной наследственностью. Она запугивает американское мещанство кошмаром вырождения. Она требует осуществления человеконенавистнической евгенической программы.
За все это американские реакционеры прощают менделевской генетике то, что из ее так называемых «исследований» по изменчивости окраски ежевики или по наследственности окраски кожи у свиней сельскохозяйственная практика не получила ни одного дельного предложения.
И нет никакого сомнения, что от тех крох, которые Карнеги и Рокфеллеры уделят науке из своих миллиардов, награбленных у американского народа, немало перепадает и на долю менделевской генетики.
Наука «страха и ужаса»
Современная буржуазная литература, искусство, наука проникнуты гнетущим ощущением беспомощности перед стихийными силами природы и хаосом капиталистического мира. Это культура «страха и ужаса». Менделевская генетика не нарушает общего тона.
Наследственное вещество, заключенное, как в футляре, в смертной, телесной оболочке, — излюбленная тема популярных книг по генетике человека.
«Огромное большинство изменений генов-мутаций, — говорит лидер американских генетиков Меллер, — вредно по своему действию, так как выражает действие слепых сил на сложную организацию».
Менделевская генетика подчеркивает беспомощность человека перед этими слепыми силами.
