— Нет! — фальцетом закричал Владлен Михайлович. — Что же это такое ?!
Ринулся сквозь черную тучу, замахал бестолково руками, попадая не столько по двукрылым насекомым, сколь впустую по стенам и столу.
Откуда? Откуда взялись?..
Распахнул окно, дверь в сени, но кажется, ни единая муха не пожелала вылететь на свежий воздух. Злобно рассмеявшись, Владлен Михайлович плотно задвинул печную вьюшку. Сейчас тут будет столько дыма, что ни одна тварюга не выживет. Россыпью кинул на успевшую разогреться плиту несколько упаковок мушкиталевых пластинок от комаров... говорят, на мух они тоже действуют. В доме было уже нечем дышать, лишенное вытяжки пламя в печи погасло, и дрова тлели, извергая клубы дыма. Струйки сизой копоти сочились сквозь щели в плите, дым клубами валил из распахнутой дверцы, и тут же, прямо на глазах, черные точки копоти превращались в новые полчища мух. Печь, укоренившаяся посреди избы, извергала из огненного жерла жужжащие тучи отвратительных насекомых.
Бежать через всю избу сквозь мушиное сонмище Владлен Михайлович не решился. Оставалось прыгать в окно и удирать сломя голову, куда угодно, лишь бы подальше от Мухина Чертовья.
Ну, зачем он связался с этой деревней? В пансионатах, что ли, плохо отдыхалось? Вот ведь дурак! Недаром говорится: на дурака и мухи падают...
Сильный удар потряс дом. С потолка посыпался мусор, треснувшая печь изрыгнула новые тучи мух. С неслышным звоном осыпались стекла в боковом окне, и в избу просунулся чудовищный хобот толщиной с сосновое бревно. Он слепо зашарил по комнате, выискивая, что всосать, нашлепка на его конце мокро лоснилась. За окном фасеточный глаз размером с колесо «КамАЗа» таращился в никуда, ничуть не помогая хоботу в его поисках.
Новый толчок, сильнее прежнего. Небывалая муха ломилась туда, где ее мелкие подруги вершили бессмысленный осенний танец. Дом накренился, прямоугольник окна превратился в готовый схлопнуться параллелограмм. Владлен Михайлович едва успел вывалиться наружу.
Он медленно бежал на непослушных, подкашивающихся ногах через луг, мимо трактора, который валялся теперь вверх колесами. Бежал, понимая, что если захотят догнать, то догонят.
Уже у самого озера оглянулся. Супермухи нигде не было видно, дом лежал в развалинах. В остатках печи еще что-то горело, там поднимался черный дым, свивался в живую гудящую ленту, грозно ревущий смерч, который упруго качнулся в воздухе и ринулся на покорно замершего Голомянова.
* * *
На городском вокзале полный гражданин в ожидании поезда читал объявление, приклеенное к бетонному столбу.
«Продается дом в деревне Мухино. Изба-пятистенка, в хорошем состоянии, стены — вагонка, крыша — шифер. На берегу озера. Лес рядом. Разработанный огород. Недорого. Спрашивать Мухину Агафью Петровну».
«Мухино... — попытался сообразить толстяк. — Никак это та деревня, о которой рассказывал случайный попутчик. Что ж он не сказал, что там еще один дом продается? Или это тот самый? Во всяком случае, надо будет съездить, поглядеть. Понравится — куплю».
Будущий дачник сорвал объявление, целиком, чтобы конкурентам ничего не досталось, аккуратно сложил и спрятал в бумажник.
