Мухи - [9]
Эгисф. Хорошо. Мы займемся этим завтра. (Верховному жрецу.) Начинай.
Верховный жрец. Отвалите камень.
Толпа. А-а!
Стражи отваливают камень. Верховный жрец приближается к входу в пещеру.
Верховный жрец. О вы — забытые, покинутые, отчаявшиеся, — вы, стелющиеся по земле, во мраке, как дым из трещин вулкана, вы, не владеющие ничем, кроме жгучей досады, вы — мертвецы, восстаньте, сегодня ваш праздник! Придите! Вырвитесь из-под земли, как клубы серы, гонимые ветром. Вырвитесь из чрева мира, о мертвецы, мертвые стократ, вы — кого каждое биение наших сердец умерщвляет наново. Взываю к вам именем гнева и горечи, и духа мести, придите, утолите вашу ненависть, обрушьтесь на живых! Придите, расползитесь густым туманом по нашим улицам, втиснитесь плотным строем между матерью и сыном, отделите влюбленного от его возлюбленной, заставьте нас пожалеть о том, что мы еще не умерли! Восстаньте, вампиры, упыри, привидения и гарпии, все ужасы наших ночей. Восстаньте, солдаты, испустившие дух, богохульствуя, восстаньте, неудачники, униженные, восстаньте, умершие от голода с проклятьем на устах. Глядите — вот они — живые, жирная живая добыча! Восстаньте, обрушьтесь на них, как вихрь, грызите их до костей! Восстаньте! Восстаньте! Восстаньте!..
Звуки тамтама. Он пляшет перед входом в пещеру, сначала медленно, потом все убыстряя темп, пока не падает в изнеможении.
Эгисф. Они здесь!
Толпа. Ужас!
Орeст. Это уж слишком, я...
Юпитер. Посмотри на меня, молодой человек, посмотри мне в лицо — в глаза! В глаза! Ты понял. Теперь молчи.
Орест. Кто вы?
Юпитер. Ты узнаешь это позднее.
Эгисф медленно спускается по ступеням храма.
Эгисф. Они здесь.
Молчание.
Он здесь, Ариция, — твой обманутый супруг. Он здесь, он прижался к тебе, он тебя целует. Как он тебя стиснул, как он тебя любит, как ненавидит! Она здесь, Нисий, она — здесь, твоя мать, умершая, потому что ты не заботился о ней. А ты, Сегест, гнусный ростовщик, вот они — все твои несчастные должники, и те, что умерли в нищете, и те, что повесились, разоренные тобой. Они здесь, сегодня они твои кредиторы. А вы, родители, нежные родители, опустите-ка немного взоры, ниже, к самой земле; они здесь, мертвые дети, они тянутся к вам своими ручонками; и все радости, в которых вы им отказали, все, чем вы их мучили, точно свинец, прижимает к земле их крохотные души, злопамятные и исстрадавшиеся.
Толпа. Сжальтесь!
Эгисф. А! Сжальтесь! Или вы не знаете, что мертвецы лишены жалости? Вы у них в неоплатном долгу, потому что под их счетом черта подведена навеки. Или ты думаешь, Нисий, что добрыми делами можно загладить зло, которое ты причинил матери? Но какое доброе дело может ее тронуть? Душа ее, как знойный полдень, ни дуновения ветерка, все — недвижно, неизменно, безжизненно,— ее пожирает вечное солнце, огромное, сухое, остановившееся солнце. Мертвецы ушли навсегда — поймите всю неумолимость этого слова — они ушли навсегда и поэтому хранят, как неподкупные стражи, ваши преступления.
Толпа. Сжальтесь!
Эгисф. Сжальтесь? Ах вы, жалкие комедианты, сегодня у вас есть публика. Чувствуете ли вы на своих лицах, на своих руках взгляды миллионов замерших глаз, в которых угасла надежда? Они нас видят — мы обнажены перед судилищем мертвецов. Х-ха! Вот и попались: этот невидимый прозрачный взгляд жжет вас, он необратимей самой памяти о взгляде.
Толпа. Сжальтесь!
Мужчины. Простите нам, что мы живы, когда вы мертвы.
Женщины. Сжальтесь. Мы живем в кругу ваших лиц, ваших вещей, мы никогда не снимаем траура по вас, мы оплакиваем вас от зари до заката и от заката до зари. Все тщетно, память о вас изнашивается, утекает меж пальцев; с каждым днем она немного тускнеет, а вина наша растет. Вы покидаете нас, вы покидаете нас, источаясь, как кровь из тела. Но если это может утешить ваши раздраженные души, знайте, дорогие усопшие, что вы нам испортили жизнь.
Толпа. Сжальтесь!
Myжчины. Простите нам. что мы живы, когда вы мертвы.
Женщины. Сжальтесь! Мы ведь родились не по собственной воле, нам стыдно, что мы взрослеем. Чем могли мы вас оскорбить? Взгляните — жизнь чуть теплится в нас, мы худы, бледны, низкорослы. Мы — бесшумны, мы — едва скользим по земле. И мы боимся вас! О, как мы вас боимся!
Мужчины. Простите нам, что мы живы, когда вы мертвы.
Эгисф. Тише! Тише! Если вы будете так плакаться, что останется мне, вашему царю? Настал час моей пытки: земля дрожит, воздух помутился — грядет самый великий из мертвецов — тот, кого я убил своей рукой, — Агамемнон.
Орест (выхватывая меч). Прохвост! Не смей поминать имени моего отца в своем балагане!
Юпитер (обхватив его и сдерживая). Остановитесь, молодой человек, остановитесь!
Эгисф (оборачиваясь). Кто посмел?
На ступенях храма появляется Электра, в белом платье.
(Замечает ее.) Электра!
Толпа. Электра!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же, Электра.
Эгисф. Электра, что это за наряд? Отвечай.
Электра. Я надела самое красивое платье. Разве сегодня не праздник?
Верховный жрец. Ты что, пришла дразнить мертвых? Это их праздник, тебе отлично известно. Ты должна быть в трауре.
Электра. В трауре? Почему в трауре? Я не боюсь моих мертвых, а до ваших мне дела нет!
«Тошнота» – первый роман Ж.-П.Сартра, крупнейшего французского писателя и философа XX века. Он явился своего рода подступом к созданию экзистенционалистской теории с характерными для этой философии темами одиночества, поиском абсолютной свободы и разумных оснований в хаосе абсурда. Это повествование о нескольких днях жизни Антуана Рокантена, написанное в форме дневниковых записей, пронизано острым ощущением абсурдности жизни.
Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году. В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни. Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…
В первой, журнальной, публикации пьеса имела заголовок «Другие». Именно в этом произведении Сартр сказал: «Ад — это другие».На этот раз притча черпает в мифологии не какой-то один эпизод, а самую исходную посылку — дело происходит в аду. Сартровский ад, впрочем, совсем не похож на христианский: здание с бесконечным рядом камер для пыток, ни чертей, ни раскаленных сковородок, ни прочих ужасов. Каждая из комнат — всего-навсего банальный гостиничный номер с бронзовыми подсвечниками на камине и тремя разноцветными диванчиками по стенкам.
"Дороги свободы" (1945-1949) - незавершенная тетралогия Сартра, это "Возраст зрелости", "Отсрочка", "Смерть в душе". Отрывки неоконченного четвертого тома были опубликованы в журнале "Тан модерн" в 1949 г. В первых двух романах дается картина предвоенной Франции, в третьем описывается поражение 1940 г. и начало Сопротивления. Основные положения экзистенциалистской философии Сартра, прежде всего его учение о свободе, подлинности и неподлинности человеческого существования, воплощаются в характере и поступках основных героев тетралогии. .
Книга «Экзистенциализм — это гуманизм» впервые была издана во Франции в 1946 г. и с тех пор выдержала несколько изданий. Она знакомит читателя в популярной форме с основными положениями философии экзистенциализма и, в частности, с мировоззрением самого Сартра.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.