Мухи - [8]

Женщина. Да.

Мальчик. Я боюсь.

Женщина. Нужно бояться, миленький. Очень, очень бояться. Тогда станешь порядочным человеком.

Мужчина. Повезло им сегодня с погодой.

Другой. И то счастье! Надо полагать, они еще чувствительны к солнечному теплу. В прошлом году шел дождь, и они были... чудовищны.

Первый. Чудовищны.

Второй. Увы!

Третий. Когда они уберутся обратно в свою дыру и оставят нас в покое, живых с живыми, я вскарабкаюсь наверх, погляжу на этот камень и скажу себе: «Слава богу, на год с этим покончено».

Четвертый. Да? А мне от этого не легче. Я с завтрашнего дня начну думать: «Каковы-то они явятся в будущем году?» Год от году они все свирепеют.

Второй. Замолчи, несчастный. Вдруг один из них уже пролез через какую-нибудь расщелину и бродит среди нас... Есть мертвецы, которые являются на свидание заранее.

Обмениваются беспокойными взглядами.

Молодая женщина. Хоть бы скорее начинали. Что они там думают, во дворце? Им-то спешить некуда. А по мне, нет ничего хуже ожидания: стоишь здесь, переступаешь с ноги на ногу под раскаленным небом и не можешь взгляда оторвать от этого черного камня. Бр-р... А они там, за камнем; и тоже ждут, как мы, и радуются, думая о зле. которое причинят нам...

Старуха. Ладно, шлюха! Это — известно, чего трусит. Она десять лет наставляла рога мужу, который умер этой весной...

Молодая женщина. Ну и что, да, я и не отрицаю, я ему изменяла вдосталь, но я его любила и старалась, чтоб ему было хорошо. Он ни о чем не подозревал и умер, глядя на меня добрыми глазами благодарной собаки. А теперь ему все известно, испортили ему удовольствие — он и меня ненавидит и сам страдает. Сейчас обнимет меня, его бесплотное тело прижмется ко мне крепче, чем прижимался когда-нибудь живой человек. Ох! Я поведу его домой, он повиснет на моей шее, как горжетка. Я приготовила ему вкусные блюда, пирожки, закуску — все, как он любил. Но его ничем не смягчить. А в эту ночь... в эту ночь он ляжет в мою постель.

Мужчина. Она права, пошли они все... Где там Эгисф? О чем он думает? Я не в силах больше ждать.

Другой. И ты еще жалуешься! Думаешь, Эгисф трусит меньше нас? Может, ты хочешь поменяться с ним местами и провести с Агамемноном сутки с глазу на глаз?

Молодая женщина. Жуткое, жуткое ожидание. Мне кажется, что вы все куда-то уходите от меня. Камень еще на месте, а каждый уже во власти своих мертвецов, каждый одинок, как капля дождя.

Входят Юпитер, Орест и педагог.

Юпитер. Иди сюда, отсюда нам будет лучше видно.

Орест. Так вот они — граждане Аргоса, верноподданные царя Агамемнона?

Педагог. До чего уродливы! Взгляните, государь мой, на эти землистые лица, ввалившиеся глаза. Эти люди подыхают от страха. Таковы плоды суеверий. Смотрите на них, смотрите. И если вы еще нуждаетесь в доказательствах того, что моя философия великолепна, обратите затем внимание на мой цветущий вид.

Юпитер. Великая заслуга — цветущий вид. Оттого что на щеках твоих цветут маки, мой милый, ты в глазах Юпитера не перестаешь быть тем же гноищем, что и все остальные. От тебя так и несет, а ты не чуешь. У них же носы полны собственной вонью, они себя лучше знают, чем ты.

Толпа ворчит.

Мужчина (обращается к толпе со ступеней храма). Что они, с ума решили нас свести, что ли? Люди, давайте объединимся и хором взовем к Эгисфу: мы не можем больше терпеть, чтоб он откладывал церемонию.

Толпа. Эгисф! Эгисф! Сжалься!

Женщина. Сжалься! Сжалься! А надо мной кто сжалится? Вот он явится с разверстой грудью, этот человек, этот ненавистный, он заключит меня в свои невидимые, липкие объятия, и всю ночь, всю ночь он будет моим любовником А-а! (Падает в обморок.)

Орест. Какое безумие. Надо сказать этим людям...

Юпитер. Полно, молодой человек, столько шуму из-за одной бабы, потерявшей сознание! Вы еще не то увидите.

Мужчина (бросается на колени). Я воняю, воняю! Я мерзкая падаль! Смотрите, мухи облепили меня, как вороны. Клюйте, буравьте, сверлите, мухи-мстительницы, рвите мою плоть, добирайтесь до моего поганого сердца. Я грешен, тысячекрат грешен, я — сосуд смердящий, я сточная яма...

Юпитер. Молодец!

Мужчина (поднимая его). Ладно, ладно. Скажешь все это потом, когда они явятся.

Мужчина тяжело дышит, вид у него очумелый, глаза вытаращены.

Толпа. Эгисф! Эгисф! Сжалься, прикажи, чтоб начинали, у нас больше нет сил.

На ступеньках храма появляется Эгисф. За ним Клитемнестра и Верховный жрец, стражи.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, Эгисф, Клитемнестра, Верховный жрец, стражи.

Эгисф. Собаки! Вы смеете еще жаловаться? Или вы забыли, сколь гнусны? Клянусь Юпитером, я освежу вам память. (Поворачивается к Клитемнестре.) Придется начинать без нее. Но это не пройдет ей даром. Я ее накажу по всей строгости.

Клитемнестра. Она обещала мне быть послушной. Я уверена, что она одевается. Крутится, вероятно, перед зеркалом.

Эгисф. (стражам). Найти во дворце Электру, и чтоб она была здесь, добром или силой!

Стражи выходят.

(Обращаясь к толпе). По местам. Мужчины справа от меня. Дети и женщины — слева. Хорошо.

Молчание. Эгисф ждет.

Верховный жрец. Эти люди не в силах больше ждать.

Эгисф. Знаю. Если стражи...

Стражи возвращаются.

Страж. Государь, мы искали царевну. Но дворец пуст.