Муха, или Шведский брак по-русски - [13]
— Что?
— Поехать в город и заказать себе длинные вечерние платья. Для наших вечеров. А то танцуем в стареньких. Я в своём уже три новых года встречала… Так вот, ей голубое, а мне малиновое. Длинные, с высокими-высокими разрезами.
Петя прямо встрепенулся:
— С высокими-высокими разрезами? Правда?
— Правда, Петя. Всё ж для вас, мужиков.
— Иди сюда! — Петя порывисто притянул Валю к себе.
— Ой, прямо сейчас, что ли?
— Прямо сейчас!
— Да ты ж устал!
— Кто тебе сказал?
И Петя страстно, с дрожью накрыл её губы своими губами. Ох! На мгновенье оторвался, прищурился. И перед его взором на это мгновенье появилась Люба — в длинном голубом платье с высокими разрезами. Она томно поводила обнажёнными руками, будто звала Петю к себе. Он снова страстно приник к губам Валентины.
… Позже, когда он лежал, расслабленный, умиротворённый, Валентина тихо сказала ему счастливым голосом:
— Любимый мой, самый лучший, да что же это такое было!? Как будто вихрем подхватило и в небо унесло…
Петя удивлённо и счастливо смотрел в потолок:
— Выше… в самый космос…
И вдруг на потолке появилась Люба, сидевшая в пеньюаре верхом на ракете. А может, на фаллосе? Нет, фу, ну что вы! Всё-таки на ракете. Поманила к себе ручкой и в космос улетела.
…Вася с Петей, торопливо протрусив по двору, зашли в предбанник.
Мария Семёновна встала со своей табуреточки на крыльце и теперь уже целенаправленно направилась за баню. Остановилась под открытым окошком.
— Ну? Чего сказать хотел? — спросил Василий.
— Они собираются купить длинные вечерние платья.
— Кто?
— Ты маленько отупел что ли за эти три дня? Да Люба с Валей, кто! Платья с высокими-высокими разрезами хотят. Понял? Даже денег не жалеют. Валя так и сказала: всё ж для вас, мужиков. Понравилось им всё. Продолжения хотят.
Василий заметно разволновался:
— Так! Совпадает с моими наблюдениями над Любой. Тоже, знаешь, стала как-то поласковей. Значит, никто ничего не пронюхал, иначе бы мы с тобой, уже безголовые, кругами бегали по двору, как те петухи для борща!.. Так, так… — Василий лихорадочно соображал. — Вот что. Теперь время терять нельзя. Думаю, правильнее начать с Любы. Выберу момент и осторожно закину удочку, посмотрю, как она прореагирует… А сейчас за дело — ты за топор, а я за молоток. Форсируем фронт работ!
Из предбанника на всю улицу раздавались энергичные стуки.
А во дворе Валя стояла перед Марией Семёновной, растерянно и с лёгким ужасом прижав ладони к своим щекам:
— Мама… Ты не напутала?.. Петя решил меня… что? — обменять?.. А вчера про космос говорил… Не может быть!
— Ещё не то может. Ты, дурочка, уже и детей вырастила, а жизни не знаешь… Надо бы их маленько проучить.
— Как? Чем? Батогами? Плётками?
— Оставь их для конюшни. Не поможет и не проймёт — всё вытерпят, ещё и страдальцами себя выставят… Вот что. Надо им нос утереть! И не просто утереть, а хорошенько щёлкнуть по носу! Обоим! Зови сюда Любу и соседскую тётку Нюрку.
— А тётку Нюрку зачем?
— Ладно, её пока не надо. Я потом сама.
Гордой и независимой походкой Люба вошла в офис местного почтового отделения. Из посетителей никого не было, и две молодые почтовые служащие за барьером ей сразу же приветливо улыбнулись.
— Добрый день! — поприветствовала их Люба, и они ответили ей тем же.
— Наконец-то Вы к нам зашли, — сказала одна из работниц. — В окно-то мы Вас уже давно заприметили, да только Вы всё мимо и мимо…
— Не было необходимости, девочки. А теперь появилась. Не найдётся ли у вас глянцевых журнальчиков про красивую иностранную жизнь, а конкретнее — про шведскую?
— Конечно, выбор очень широкий… Вот, присаживайтесь, посмотрите.
Люба присела за столик для посетителей и стала изучать яркие лощёные журналы.
— Вы ведь Василия Сергеевича Штопорова супруга? — спросила вторая почтовая служащая.
— Да, — Люба оторвалась от журналов. — А что?
— Просто мой муж работает в коллективе, которым руководит Ваш Василий Сергеевич. Вы знаете, муж говорит, все ребята там очень хорошего о нём мнения. С его приходом, говорят, на производстве стало больше порядка.
— Спасибо, — поблагодарила Люба. — Я ему передам. Может быть, не сегодня, но обязательно… Вот эти два номера меня устраивают.
— Один третий и один четвёртый? — решила уточнить сотрудница.
— Нет, два третьих.
— Два одинаковых? Вы не ошиблись?
— Нет, не ошиблась. Для меня и моей подруги.
Как-то так получилось — бывают же совпадения! — вечером, когда наши две семьи ужинали (каждая у себя) разговор в домах почему-то вышел на сходную тему.
Петя, как обычно, склонил голову над тарелкой с борщом.
— Сметанкой приправь, — заботливо сказала Валя. — Забыл?
— Ох! — спохватился Петя. Добавил большую ложку сметаны. — Забыл. А всё почему? Потому что борщ у Вас, мама, всегда вкуснющий и без сметаны. Что бы мы без Вас делали!
Мария Семёновна ничего не ела — сидела за столом и рассматривала через очки с толстыми стёклами страницы в каком-то лощёном журнале.
— Валя не хуже моего варит, — махнула она ладошкой.
— Валентине то некогда из-за работы, то неохота из-за усталости, — ответил Пётр. — Я это не в осуждение тебе, Валя, говорю, нет, просто отметить мамину заслугу.
Мария Семёновна и Валя переглянулись, улыбнулись, покачали головами: ну и льстец!
Героиня этого необычного, сумасбродного, язвительного и очень смешного романа с детства обожает барашков. Обожает до такой степени, что решает завести ягненка, которого называет Туа. И что в этом плохого? Кто сказал, что так поступать нельзя?Но дело в том, что героиня живет на площади Вогезов, в роскошном месте Парижа, где подобная экстравагантность не приветствуется. Несмотря на запреты и общепринятые правила, любительница барашков готова доказать окружающим, что жизнь с блеющим животным менее абсурдна, чем отупляющее существование с говорящим двуногим.
Карл-Йоганн Вальгрен – автор восьми романов, переведенных на основные европейские языки и ставших бестселлерами.После смерти Виктора Кунцельманна, знаменитого коллекционера и музейного эксперта с мировым именем, осталась уникальная коллекция живописи. Сын Виктора, Иоаким Кунцельманн, молодой прожигатель жизни и остатков денег, с нетерпением ждет наследства, ведь кредиторы уже давно стучат в дверь. Надо скорее начать продавать картины!И тут оказывается, что знаменитой коллекции не существует. Что же собирал его отец? Исследуя двойную жизнь Виктора, Иоаким узнает, что во времена Третьего рейха отец был фальшивомонетчиком, сидел в концлагере за гомосексуальные связи и всю жизнь гениально подделывал картины великих художников.
Как продать Родину в бидоне? Кому и зачем изменяют кролики? И что делать, если за тобой придет галактический архимандрит Всея Млечнаго Пути? Рассказы Александра Феденко помогут сориентироваться даже в таких странных ситуациях и выйти из них с достоинством Шалтай-Болтая.Для всех любителей прозы Хармса, Белоброва-Попова и Славы Сэ!
Порой трудно быть преподавательницей, когда сама ещё вчера была студенткой. В стенах института можно встретить и ненависть, и любовь, побывать в самых различных ситуациях, которые преподносит сама жизнь. А занимаясь конным спортом, попасть в нелепую ситуацию, и при этом чудом не опозориться перед любимым студентом.
Название романа швейцарского прозаика, лауреата Премии им. Эрнста Вильнера, Хайнца Хелле (р. 1978) «Любовь. Футбол. Сознание» весьма точно передает его содержание. Герой романа, немецкий студент, изучающий философию в Нью-Йорке, пытается применить теорию сознания к собственному ощущению жизни и разобраться в своих отношениях с любимой женщиной, но и то и другое удается ему из рук вон плохо. Зато ему вполне удается проводить время в баре и смотреть футбол. Это первое знакомство российского читателя с автором, набирающим всё большую популярность в Европе.
Семейная сага Марины Ивановой «Главное выжить», – это исповедь перед людьми! Судьба трех поколений женщин из одной семьи не жалует ни одну из них. Но в этой жизни, мы все на испытании. Целая эпоха молчаливо наблюдает, – справятся наши герои с трудностями, смогут выжить в предоставленных обстоятельствах. Что выберут пороки или добродетель? Об этом вы узнаете, прочитав сборник романов Марины Ивановой, – «Главное выжить».