Мудрецы Талмуда. Сборник сказаний, притч, изречений - [24]

– Клянусь Богом, даже как сосудов глиняных. Ничего не может быть легче. Однако учитель твой Акиба давал этому изречению другое объяснение: «Золотые и стеклянные сосуды, – говорил он, – если и разобьются, их можно починить». Также и ученый: если он и согрешит, для него возможно раскаяние.

– Если так, – говорит р. Меир, – раскайся же и ты!

– Для меня это уже невозможно.

– Но почему?

– Однажды в Йом-Кипур, совпавший с субботним днем, я проезжал верхом мимо бет-гамидраша, и услышал я оттуда Бат-Кол, громко возвещавший: «Возвратитесь, заблудшие дети! Возвратитесь ко Мне, и Я обращу лицо Мое к вам. Все возвратитесь, все, кроме Ахера, познавшего могущество Мое и восставшего против Меня!»

Заметив, что кончился техум,[68] говорит Элиша р. Меиру:

– Возвратись, Меир, домой; по шагам моей лошади я вижу, что мы прошли техум.

– Возвратись и ты, Элиша! – убеждает его р. Меир.

– Я уже говорил тебе, – отвечает Ахер, – о слышанном мною Бат-Кол: «Все – за исключением Ахера!»

Уступая настойчивым просьбам р. Меира, Элиша согласился посетить вместе с ним некоторые школы для детей. Входят они в ближайшую школу.

– Какой стих проходил ты сегодня? – обращается р. Меир к одному из учеников.

«Нет мира нечестивым – говорит Господь».

Входят в следующую школу, и ученик на тот же вопрос отвечает:

«Хотя бы умыла себя щелоком и много потратила на себя мыла, нечестие твое все останется пятном предо Мною, говорит Господь Бог».

В третьей школе:

«А ты, опустошаемая, что станешь делать? Хотя наряжаешься в пурпур, надеваешь на себя золотые украшения, очерчиваешь глаза свои румянами, но напрасно украшаешь себя: презрели тебя любовники – они ищут души твоей».

Побывали они таким образом в тринадцати школах, и везде ответы учеников содержали дурное предзнаменование для Ахера.

Последний из школьников, к которому р. Меир обратился с тем же вопросом, прочитал стих:

«Нечестивому же сказал Бог: «Что тебе до Моих уставов?»

Рассказывали про Ахера, что при посещении им школ он, указывая на детей, сидящих за учебниками, говорил:

– К чему они сидят за этими ненужными книжками? Этому лучше бы сделаться каменщиком, тому столяром, третьему маляром, четвертому портным.

Слыша это, дети оставляли книги и совершенно прекращали учение.

Еще рассказывали про Ахера, что он постоянно напевал какую-нибудь греческую песенку, а когда он находился в бет-гамидраше, ронял из карманов разные книги еретического содержания.

Как началось вероотступничество Ахера?

Рассказывают следующее.

Однажды в субботу он сидел, занимаясь Св. учением, в Генесаретской долине. И видит он – некий израильтянин влезает на верхушку пальмы, берет из гнезда птицу-мать от едва вылупившихся птенцов и уходит благополучно. В ту же субботу вечером другой израильтянин влез на дерево, сперва согнал с гнезда птицу (как и повелевается Торою) и затем взял птенцов. Но едва он сошел с дерева на землю, его ужалила змея, и он тут же скончался.

Глубоко задумался Элиша над этим случаем.

– Как же так? – размышлял он. – В Торе сказано: «Мать отпусти, а птенцов возьми себе – чтобы тебе было хорошо и чтобы продлились дни твои». Где обещанное добро и долгоденствие этого человека?

Это и послужило началом его вероотступничества.

Когда Элиша заболел, пришел к нему р. Меир и начал его убеждать:

– Покайся и возвратись к вере.

– Но может ли еще быть принято мое раскаяние?

– А разве не сказано: «Ты возвращаешь человека до сокрушения»? Т. е. доведя человека до окончательного сокрушения духа его.

Заплакал Элиша и со слезами на глазах скончался.

– Эти слезы показывают, – радостно воскликнул р. Меир, – что учитель мой умер раскаявшимся.

Едва его похоронили, пал с небесных высот огонь на могилу и начал охватывать ее пламенем.

Известили р. Меира:

– Могила твоего учителя вся в пламени!

Поспешил туда р. Меир. Разостлал он над пылающей могилой молитвенное покрывало свое, и громко и властно зазвучал голос его словами Ноемини: «Lini halajlo» – проспи мирно ночь эту – проспи время, пока я, ученик твой, остаюсь в темной как ночь земной юдоли до светлого утра воскресения моего в жизни вечной. Помилует тебя Искупитель – хорошо; нет – клянусь: жив Господь, я сам спасу и избавлю тебя. Спи мирно до утра!»

И в ту же минуту пламя на могиле погасло.

Существует еще такое предание:

Ученые были того мнения, что Ахера на том свете судить не будут, но не удостоится он и жизни грядущей: судить его не будут – потому что он занимался изучением Торы, а блаженства он лишен будет за прегрешения свои. Р. Меир же говорил:

– Нет, справедливее, чтобы он искупил муками грехи свои, но и блаженства грядущей жизни удостоился бы. Оно так и будет. И после смерти моей вы, в знак этого, увидите, что дым пойдет из его могилы.

И после кончины р. Меира пошел дым из могилы Ахера.

Видя это, сказал р. Иоханан:

– Геройство ли это – обречь на сожжение учителя своего! Единственный в своем роде был он среди нас, и не могли уберечь его! Если бы он под моим влиянием находился, кто в силах был бы отнять его у меня? Когда я умру, я сумею прекратить дым из могилы его.

И после кончины р. Иоханана дым из могилы Ахера прекратился.

Ради семейного мира