Мстительница - [2]

Паладин развернулся.

– Обнаружено отклонение от нормы, – сказал робот и принялся повторять снова и снова: – Обнаружено отклонение от нормы.

Отец начал закатывать рукава.

– Пожалуй, мне лучше… – проговорил он, всем своим видом давая понять, что по меньшей мере задумывается об участии в происходящем, хотя на самом деле с бо́льшим удовольствием остался бы за столом, чем отправился бы драться с каким-то пьянчугой.

Потом мы оба поняли, что Адрана ускользнула.

– Найди ее! – рявкнул отец на Паладина.

Робот повернул голову и покатился прочь от стола, прокладывая себе путь сквозь суматоху. Кто-то пнул Паладина, просто ради удовольствия сделать это с разумной машиной. Робот к такому привык: сильно покачнулся, но устоял.

– Он должен был лучше следить за ней, – сказал отец, кипя от злости, и снова одернул рукава.

– Паладин ничего не может поделать, – возразила я. – Он просто старый робот, который старается изо всех сил. Слушай, я пойду и попробую отыскать ее. Людей впускали только через северный вход, верно?

– Нет, – ответил отец, вытирая ладонью пот со лба. – Оба входа были открыты, и держу пари, что твоя сестра направляется к одному из них.

Паладин все еще прочесывал комнату, вертя куполообразной головой, внутри которой возбужденно вспыхивали огоньки.

– Ладно, – сказала я. – Ступай в гардеробную, откуда мы вошли. А я пойду к южному входу.

– Могу ли я рассчитывать, что ты вернешься?

– Конечно.

Я говорила всерьез. У меня не было намерения ослушаться его. Я хотела, чтобы все мы снова сели в трамвай и поехали по Джонсери-роуд домой, подальше от пьяного хаоса, в который превратился чинный светский прием. Мечтала вернуться в свою комнату на третьем этаже, рядом с гостиной, где были все наши книги, карты и игры.

– Тогда поторопись, – сказал отец.

Я встала из-за стола, обошла потасовку – которая затихала, поскольку появились новые констебли, – и начала пробираться по длинному Залу Истории.

Липкая холодная рука сомкнулась на моем запястье.

– Эта твоя сестра оказывает разрушительное влияние. Чем скорее она исчезнет из твоей жизни, тем лучше. Поищем ее вместе?

– Сама справлюсь, доктор, – сказала я и выскользнула из его хватки, как будто пальцы Морсенькса были покрыты слизью. – Вы лучше наблюдайте за помещением. Робот пытается ее разыскать, но зрение у него барахлит.

– Ты хорошая девочка, Арафура. По крайней мере одна из вас идет правильным путем – достойный памятник вашей матери.

– Спасибо, доктор Морд… Морсенькс.

Оскорбление выскользнуло ненароком, как будто внутри меня пробудилась Адрана, подстрекая на озорство. Я неловко улыбнулась и оторвалась от доктора, зная, что он со своей хромотой ни за что меня не догонит. Мы с Адраной обе были в лучших платьях и ботинках, но при необходимости могли бегать, подхватив юбки.

Зал в длину был гораздо больше, чем в ширину. И неудивительно, ведь он охватывал огромный исторический период. Поначалу, когда я еще не понимала, что к чему, мне нравилось, что Зал Истории такой красивый: одна из его длинных стен была черной от пола до потолка и покрытой цветными светящимися полосами, похожими на нерегулярно расположенные столбы изгороди. Яркие цвета и надписи внутри полос без труда оказывали сильное впечатление. Я была увлечена теми знаниями о прошлом, которые имелись.

Прошли годы, прежде чем я задумалась о черных промежутках между полосами и о том, что они означают.

Вскоре я оказалась у южной двери. Она была открыта, и снаружи напирал теплый вечерний воздух. Констебли пытались навести порядок, не позволяя людям возвращаться. Какой-то мужчина настаивал, что ему надо в гардеробную, где ждет жена, и ему велели обойти фасад здания; это, по его мнению, было слишком хлопотно. Назревала ссора.

Меня схватили за руку.

Я вырвалась, наполовину ожидая снова увидеть доктора Морсенькса. Но это была Адрана.

– Недурственно, – сказала она. – Теперь мы сможем немного повеселиться.

И потащила меня к двери.

– Мне надо отвести тебя к отцу, – запротестовала я.

– Да ладно тебе, Фура. – Ее глаза расширились от предвкушения, но не затуманились и не покраснели от бокала вина, который она выпила сразу после нашего прихода. – Мы в двух шагах от Нейронного переулка. У меня есть немного пистолей. Давай пойдем и гульнем.

– Меня не интересует Нейронный переулок.

– Откуда ты знаешь, если никогда там не была?

– А ты была?

Однако мы уже вышли за дверь, в густеющие сумерки, и констебли теперь ни за что не пропустили бы нас обратно тем же путем. Я оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить Паладина, который все еще прочесывал зал, постепенно приближаясь к открытой двери.

– Идем, – настаивала Адрана. – Тебя никто не будет винить. Это ведь я вечно подаю дурной пример, не так ли?

Мы спустились по ступенькам у входа, прошли вдоль ряда фонарей через музейные сады, а потом пересекли трамвайные пути на Джонсери-роуд. Впереди показался неоновый портал Драконьих врат, за которыми извивался узкий Нейронный переулок, устремляясь куда-то на юг, в сторону станции «Хадрамо». Я немного поглазела на Драконьи врата – как всегда это делала, когда видела мерцательные ящики и экраны, если они мне попадались в общественных местах. У нас дома ничто не могло сравниться с таким всплеском яркости и цвета.