Мстители - [8]

Еще миг — и внутри танка глухо бухнул взрыв. Это осмелевший Анин помощник закинул в люк гранату. Дым заклубился гуще. Строча из автоматов, мимо Ани пробежали поднявшиеся в контратаку партизаны.

Один из них задержался около нее:

— Цела? Ну бегом! Бегом! Он сейчас взорвется!

— Ну и девка! Ну и девка! — встретил Аню командир роты Иванов своим простуженным баритоном. — Скажи пожалуйста! Ведь это надо было придумать! А ведь, по совести, не очень я надеялся на тебя, не очень… — Он хлопнул ее по плечу.

А подошедший начальник штаба соединения Рванов добавил, усталым движением вытирая со лба пороховую гарь:

— Как говорится: мал золотник, да дорог!

Глава V ГОРСТЬ ЯГОД

С легкой руки начальника штаба к Ане сразу пристала кличка «Анка-Золотник» или просто — «Золотко», еще проще — «Золотинка».

Костя первым из подрывников поздравил Аню с победой над танком, потом, немного потоптавшись рядом, проговорил ей прямо в ухо (девушка была довольно сильно контужена и еще плохо слышала):

— Надо бы тебе цветов подарить, да где их тут взять. Зима… Вздохнул, в смущении досказал: — Вот… на болоте собрал, — и протянул девушке горсть мороженой темно-алой клюквы.

— Чудак! — Аня взяла ягоды, опустила ресницы и чуть приметно покраснела.

Костя Лысенко — человек сложной судьбы. Сам он из Москвы. В конце сорок первого года его, лейтенанта, командовавшего саперным взводом, контузило. Лысенко попал в плен, прошел через несколько лагерей военнопленных. Но нигде, как он ни пытался, совершить побег не удалось. Тогда Костя вместе с такими же, как сам, молодыми командирами, с которыми подружился в лагере, задумал попроситься в формируемые изменником Власовым части, чтобы затем уйти к своим. План удался: вскоре они уже маршировали в немецких шинелях.

В первом же бою Лысенко и его товарищи попытались осуществить свой рискованный замысел. Пристрелив командира, эсэсовского ефрейтора, они торопливо поползли по направлению к партизанским цепям. Однако партизаны заметили их еще на полпути и открыли такой ураганный огонь, что пришлось по шею залезть в болото да так и просидеть до ночи. Догнать уходивших в глубь леса советских людей им удалось лишь на седьмые сутки.

Они пришли с оружием и полным комплектом боеприпасов, израсходовав всего один патрон на эсэсовца. Был у них и ручной пулемет с четырьмя коробками дисков.

В первых же боях Костя Лысенко зарекомендовал себя отличным стрелком. Уже через месяц на его счету было восемь немецких солдат и один офицер.

Вскоре его, сапера по специальности, перевели в подрывники. И здесь, среди опытных минеров, он быстро завоевал уважение: подорвал три автомашины с солдатами, а при налете на мост у Белынковичей и во время повторного разгрома Гордеевского полицейского гарнизона он проявил настоящий героизм и сумел вынести с поля боя своего раненого командира.

Перед выходом в рейд Лысенко был уже командиром отделения минеров. Он как-то сразу поднялся до высот того авторитета, которым пользовались такие опытные подрывники, как Кузнецов, Кошелев и Артозеев.

Костя любил риск, свою трудную, опасную работу сапера. Он был отчаянным парнем, но в последнее время при встречах с Аней терялся и, так непохоже на себя, робел.

— Знаешь, Аня, чего мне хочется после войны? Приехать в Москву и бродить по ней — у Кремля, вдоль набережной. Просто так бродить и все. И знаешь, с кем? С тобой. Если ты, конечно, согласишься…

— Чудак! — Аня тихо, чуть слышно смеялась. — Кажется, я соглашусь. Кажется…

И в ту минуту никто из них двоих не верил в то, что где-то рядом шатается, рыщет смерть, подстерегает на каждом шагу. А она была совсем недалеко.

Хотя подрыв танка на просеке и остановил карателей, но к вечеру штаб соединения все же снял партизан с обороны и дал команду готовиться к рейду. Лагерь ожил вмиг — на подготовку дали всего один час. Обоз в подразделениях был сокращен в четыре раза. Все лишнее зарывалось или уничтожалось. Грузили только самое необходимое.

Тихо, без традиционного салюта, похоронили павших в дневных боях товарищей…

Почти всех подрывников отправили на разминирование прохода, по которому должна была прорываться колонна. Только троих, во главе с Володей Павловым, никогда не унывающим, по-цыгански смуглым юношей, командир послал с небольшой группой прикрытия минировать след партизанской колонны.

Аня села в сани вместе с Осиповной и Верочкой.

В полночь разведчики доложили, что путь свободен от мин. Партизанская колонна быстро заскользила меж деревьев к опушке леса. У его кромки подтянулись поплотней и, дождавшись сигнала, помчались по оврагу.

Половина колонны уже покинула лес, когда каратели обнаружили ее. В небо полетели ракеты, затарахтели пулеметы, струи трассирующих пуль обрушились на партизан. Ездовые что было мочи стегали лошадей, а бойцы прямо из саней били по врагам из пулеметов, автоматов, из винтовок и карабинов.

С храпом упала подстреленная лошадь. Сани — на бок, люди — кубарем в снег, но тотчас вскочили, быстро разобрали поклажу и, с ходу побросав ее в другие сани, кинулись догонять свое подразделение.

Большая часть колонны уже выбралась из леса. На место прорыва обрушился шквальный минометно-артиллерийский огонь карателей. Лишь с большим трудом хвост колонны соединился с основными силами.